[hpreverse]

Название: Песочные часы
Визуальная работа:

№ 9

Автор:  volhinskamorda
Бета:  Nika Darkness,  ~sihaya~
Пейринг/Персонажи: Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, приключения
Размер: 4745 слов
Примечание/Предупреждения: АУ всего, что только можно, скачущий таймлайн, текст написан лишь по части арта.
Краткое содержание: Кажется, времени здесь не было вовсе. Во всяком случае, тень от палочки Гермионы, воткнутой в песок, не двигалась, сколько бы они на нее ни пялились. Спасали лишь старые механические часы из запасов мистера Уизли. И надежда все-таки найти Сириуса.


Песчинки неумолчно шуршали в ушах, и их шелестящий шорох ввинчивался в мозг. Гарри подумал, что еще немного, и он сойдет с ума. Песок не умолкал, шептал на разные лады и голоса, закручивался в небольшие вихри и утекал водоворотами вниз. Или вверх. Как Гарри ни пытался, так и не смог уловить закономерности, когда песок движется вниз, а когда вверх. Это происходило абсолютно хаотично, но помогало не свихнуться и не отупеть от размеренной стабильности. Наверное.

Как ни странно, жарко здесь не было. Холодный окололунный свет отражался от песка, сиял на мельчайших гранях и совершенно не грел. Впрочем, Гарри не мерз. Здесь было ни холодно и ни жарко. Здесь было никак. Среднестатистически. В ненастоящем небе без облаков и переливов цвета висел ровно, как приклеенный, не меняющий форму месяц. Не было ни ночи, ни дня в полном смысле слова, только месяц, песок и они трое: Рон, Гермиона и он сам. Еще где-то мелькал рыжий хвост Живоглота, но Гарри не поручился бы, что это ему не мерещилось.

Пить им не хотелось, и голода они не испытывали также. Кажется, времени здесь не было вовсе. Во всяком случае, тень от палочки Гермионы, воткнутой в песок, не двигалась, сколько бы они на нее ни пялились. Спасали лишь старые механические часы из запасов мистера Уизли, которые зачем-то прихватил с собой Рон. Им был нипочем месяц, песок и его шорох, они знай себе тикали, отсчитывая почти несуществующее время.

Гарри сжал в руке часы, посмотрел на циферблат с мерно двигающейся тоненькой секундной стрелкой. Встал, потянулся, разминая затекшие ноги, хрустнул суставами. Пора было будить Рона. Пусть Гермиона поспит еще немного: ей это необходимо больше, чем кому-то из них. К тому же, она и так переживает из-за случившегося. Ей-то кажется, что это ее вина, и если бы она продумала все лучше, то ничего бы не произошло вовсе.

Гарри мог бы с ней поспорить, но вряд ли стал бы. Конечно же, виноват он сам и только он! Не подбей он друзей на эту авантюру, послушай их, ничего бы не случилось, все было бы хорошо и как раньше. Ну, почти. Наверное. Самое неприятное, что сейчас он уже не был ни в чем уверен.

Пальцы Гарри нашли в кармане палочку и легко сжали, словно прося об уверенности. Палочки, к слову, тут стали абсолютно бесполезны. Магии здесь не существовало. Работали только самые примитивные маггловские средства, которых, конечно же, у них было раз-два и обчелся, и те из арсенала мистера Уизли или из сумочки Гермионы. У него самого из маггловского были только старые потрепанные кроссовки.

Рон растянулся на песке, подложив под голову куртку Гарри. Веснушки отчетливо выделялись на побледневшей коже, щеки давно впали, а скулы заострились. Гарри подозревал, что выглядит не лучше Рона. У Гермионы в уголках глаз появились морщинки и грустно опустились вниз уголки губ. И он сам, и друзья чудовищно устали идти по песку безо всяких ориентиров, лишь бы двигаться хоть куда-то, не стоять на месте. Лишь бы делать хоть что-то.

Радовало, если можно так выразиться, лишь отсутствие дождя, ветра, смерчей, палящего солнца и прочих погодных сюрпризов. Без самой завалящей палатки и с выкрутасами погоды им стало бы совсем тяжело. Впрочем, не сказать, что сейчас приходилось легко. Самым странным было то, что не хотелось есть. Совершенно. И пить тоже. И в естественных надобностях тоже никто не нуждался. Будто они втроем застыли во времени и месте, где ничего не менялось, кроме завихрений песка.

Гарри присел и потряс Рона за плечо.

— Вставай! Теперь твоя очередь.

Рон нехотя открыл глаза и сцедил зевок в кулак.

— Уже, да?

Гарри кивнул, занимая место у куртки.

— Ага. Я подремлю пару часов, а потом пойдем дальше. Вдруг хоть сегодня наткнемся на что-то?

Рон, зашнуровывая ботинки, пожал плечами, но вся спина его излучала сомнение в результативности этой идеи. Признаться, Гарри и сам не раз хотел все бросить и заняться чем-нибудь другим. Жаль только, альтернативы особо не было, лишь бездумно глядеть в песок и потихоньку превращаться в изъеденную песчинками мумию. Это его совершенно не устраивало, поэтому они шли вперед.

Рон откашлялся и сказал, не глядя на Гарри:

— Слушай, это я во всем виноват. Если б я не шарахнулся тогда из-за Живоглота…

— Да брось, Рон! — прервал его Гарри, досадливо зажмурившись. — Ты вообще там ни при чем. Если и есть в этом чья-то вина, то только моя. Это же я вас потащил.

Гермиона повернулась на бок, лицом к ним, и открыла совершенно не заспанные глаза, словно и не спала вовсе, и хрипло сказала:

— Давайте не будем выяснять, кто больше виноват? Не уверена, что от этого вообще будет хоть какая-то польза. Тем более, в нашей ситуации.

Гарри осекся. Гермиона была права, как всегда. Он устало потер глаза.

— Да, прости. Мы не хотели тебя будить.

Гермиона дернула плечом.

— Ерунда, я давно уже не спала. Отдохни, Гарри, мы с Роном вместе покараулим.

Гарри благодарно кивнул и, едва его затылок коснулся песка, тут же провалился в глубокий, мутный сон. Снилось ему, в общем-то, то же, что и всегда: как они оказались здесь, с небольшими вариациями в конце, перед самым пробуждением. На сей раз ему померещилось, что его затягивает в песок, и он вскинулся, хватая ртом воздух.

Рон неподалеку бережно приобнял Гермиону за плечи, и Гарри выдохнул как можно тише, чтобы не потревожить их. Хотя наверняка они все прекрасно слышали и точно так же не хотят смущать его. Тем более, что снится в кошмарах ему одно и то же: смерть Сириуса, как они попали сюда и как его поглощает песок. Конечно же, и Рон, и Гермиона знали, что ему мерещится. Потому что то же самое видел каждый из них, стоило закрыть глаза и задремать.

Пожалуй, сейчас Гарри бы обрадовался Волдеморту во сне.

Он потер шрам, который никак не напоминал о себе с тех пор, как они попали сюда, в песок. Шрам не болел, не ныл, не раскалывал череп слепящими вспышками. Будто Волдеморта и вовсе не существовало.

Гарри зябко поежился и снова сполз на песок. Надо, что ли, подремать хотя бы немного, чтобы были силы идти дальше. Наверное, он и сам не смог бы четко сформулировать, что гнало его вперед и по какой причине. Неважно что и неважно зачем, главное — не останавливаться.

Гарри зажмурился и постарался отрешиться от мыслей, просачивавшихся в голову, как вода сквозь песок. Перед глазами всплывало то, с чего все и началось. Смерть Сириуса. Его исчезновение.

Как они обвели вокруг пальца Амбридж, домчали с ветерком на фестралах до Министерства и разгромили его, вспоминалось бледными полутенями, равно как и битва с Пожирателями. Словно и не было ничего. Зато смерть Сириуса, его падение в Арку и застывшая на губах улыбка остались с ним насовсем. Нет, не смерть. Исчезновение. Ведь не может быть, что Сириус, Сириус, который только начал оправляться после Азкабана, погиб! Это невозможно, потому что… Просто потому что быть такого не может, и все.

Дамблдору, конечно, он не сказал об этом ни слова. Впрочем, тот наверняка о чем-то догадывался, не мог не. Зато Гарри излил душу Рону и Гермионе, убедившись, что в гостиной никого нет, а портреты не подслушивают. Гермиона, выслушав его эмоциональную, но довольно бессвязную речь, нахмурилась и сказала:

— Гарри, но если профессор Люпин, а затем и профессор Дамблдор сказали, что из-за Арки не выходят живыми, вероятно, так оно и есть, тебе не кажется?

— А если нет? — горячо перебил ее Рон, нетерпеливо поерзав в кресле. — Ведь они оба люди и тоже могут ошибаться!

Гермиона бросила на него взгляд, который бы сделал честь любому василиску, и только было собралась ответить что-то несомненно уничижительное, как Гарри потер красные от недосыпа глаза и устало сказал, опираясь на подлокотник кресла:

— Гермиона, я тоже слышал, что они сказали. Но мне кажется, что тут все не так просто, понимаешь? С чего бы засовывать эту Арку в Отдел тайн, если она настолько бесполезна? Я уверен, понимаете, что Сириус не мог так просто умереть!

Рон насупился и предупреждающе посмотрел на Гермиону, которая явно собиралась было ляпнуть какую-нибудь вдохновляющую глупость. Та, поймав его взгляд, глубоко вздохнула и сказала явно не то, что собиралась изначально:

— Хорошо, Гарри. Так и быть, я посмотрю в Запретной секции упоминания об Арке. Но я ничего не обещаю! И одолжи мне свою мантию, будь так любезен.

Гарри вымученно улыбнулся и направился в спальню за мантией. Судя по изумленному смешку сзади, Гермиона явно не ожидала от него такой предприимчивости и оперативности.

На тот момент Гарри было плевать почти на всех и вся. Он штудировал тома, которые мог достать самостоятельно, и чувствовал шорох песка внутри, шорох утекающего времени, упустить которое значило упустить шанс спасти Сириуса. Что-то внутри него колотилось, твердя, что, хотя и мизерная, но такая возможность пока еще остается, главное — успеть.

И он не спал ночами, валился с ног, мучил Гермиону и Рона и падал вместе с ними замертво, отрывая глаза от строчек с вычурными буквами (так, наверно, писали лет триста, а то и четыреста назад). Однажды, когда песка внутри оставалось совсем мало, Гермиона шваркнула перед ним огромную книгу в грязно-коричневом переплете тисненой кожи.

— Я нашла, Гарри! Правда, тут совсем немного, но кое-что есть.

Гарри внимательнее вгляделся в выцветшие буквы, выдавленные на обложке, и медленно прочел, сгоняя сонную одурь: «Невероятные и непридуманные пр ключения мага Илиезера Савского в трех частях. Часть I». Буква «и» в слове «приключения» окончательно вытерлась, и на ее месте было ровное место.

— Гарри, этот маг пишет, что знает, как можно проникнуть за завесу Арки, остаться живым и вернуться обратно, — выпалила Гермиона и прикусила губу, засомневавшись. — Конечно, это только одно свидетельство, и нет доказательств, что оно правдиво и что ему можно доверять…

— Плевать, — коротко выплюнул Гарри. — Времени почти нет. Что надо делать?


Нужные инструменты они нашли не сразу. Кое-что Гермиона стащила у Снейпа, кое-чем (например, чешуйкой дракона) поживился Рон у Чарли. Сам Гарри при помощи Кричера, гнусно ругающего всё и вся, смог найти в доме Сириуса то, без чего вся их затея была лишена смысла. Маховик времени, изготовленный в форме песочных часов. Если верить Илиезеру Савскому и его пр ключениям со сбежавшей «и», то таких маховиков существовало всего два. Умная Гермиона по косвенным данным смогла отследить, куда они подевались. Один из них передавался из поколения в поколение в благородном и древнейшем семействе Блэков, а другой сменил множество владельцев, пока не осел в Хогвартсе, и нынешним его хозяином являлся Дамблдор.

Рона, когда он узнал о перспективе влезть без спроса в кабинет директора и стырить оттуда хроноворот, перекосило, будто он слопал «Берти Боттс» со вкусом ушной серы, вчерашней рвоты и заплесневевших носков разом и отполировал лимоном. Примерно так же, хоть и более сдержанно, отреагировала и Гермиона, заявив:

— Нет, Гарри, даже и не думай. Я еще не настолько рехнулась, чтобы что-то стащить у Дамблдора!

К счастью, до таких радикальных мер дело не дошло. Маховик-часы отыскался в доме Сириуса. Сам Гарри, конечно, его и не нашел бы, да и с Кричером вряд ли управился. Помощь Добби и в налаживании отношений с Кричером, и в поисках хроноворота оказалась неоценимой. Поначалу Гарри, оказавшись в пыльной прихожей, намеревался запустить Акцио!, но вовремя вспомнил, что его немедленно засекут министерские, и тут уж исключение будет неминуемо. Добби дернул его за руку, заговорщически подмигнул, исчез и через мгновение появился, крепко держа за худенькую лапку отощавшего Кричера.

Вначале Гарри разгневался, вспомнив, что если бы Кричер ответил тогда, то Гарри не отправился бы в Министерство, а Сириус не исчез, но заставил себя успокоиться, памятуя о злопамятности Кричера.

Он медленно выдохнул и как можно спокойнее сказал:

— Кричер, мне очень нужна твоя помощь, — и увидев, как исказилась в омерзении мордочка домовика, добавил: — Точнее, даже не мне, а Сириусу, единственному, кто остался из Блэков.

Кричер заколебался.

— Но ведь хозяин Сириус погиб! — проскрипел он, комкая в руках край грязной наволочки.

Гарри яростно замотал головой.

— Нет, Кричер! Я уверен, есть способ спасти его, и помочь нам можешь только ты. Пожалуйста!

Кричер надолго задумался. Гарри молчал и даже дышал через раз, боясь отказа. Наконец домовик проворчал нечто нечленораздельное, но напоминающее «осквернители крови» и махнул сухонькой рукой.

— Что надо?

— Кричер, где-то в доме должен храниться маховик времени в виде песочных часов. Пожалуйста, помоги его найти.

Кричер смерил Гарри взглядом, полным презрения, и с громким хлопком исчез. Гарри обернулся к Добби и прошептал:

— Спасибо, Добби! Без тебя бы ничего не вышло.

Добби вытер кулаком глаза и пропищал:

— Добби всегда рад помочь Гарри Поттеру, сэру!

Гарри не успел ничего ответить, потому что появился Кричер, сшиб ногу тролля, которая с диким грохотом упала, сунул ему песочные часы и вытолкал наружу под неумолчные вопли Вальбурги. Гарри едва успел надеть мантию-невидимку. Добби осторожно взял его за руку и аппарировал вместе с ним к Хогвартсу.

Уже на улице, морщась под мантией от пронизывающей сырости и мокряди, Гарри рассмотрел то, что дал ему Кричер. Песок в часах золотился и переливался, но при этом не пересыпался вниз, словно зависнув. Наверное, Гарри мог бы еще долго простоять, разглядывая часы, но его отвлек тоненький голосок Добби.

— Гарри Поттер, сэр, Добби пора идти, сэр.

— Да, конечно, Добби, спасибо, что помог, — рассеянно отозвался Гарри и зашарил в карманах в поисках подарка для Добби. Конечно же, он не удосужился озаботиться этим заранее и сейчас надеялся лишь на чудо, потому что уж Добби-то точно заслужил награды. Наконец он нашарил в самом низу нечто круглое, почти провалившееся в дыру в подкладке, и вытащил это наружу. Круглым оказался снитч, который Гарри неведомо когда зачем-то сунул в мантию. — Э-э-э, Добби, прими этот снитч как мою благодарность за твою помощь, — промычал он.

Добби просиял зелеными глазищами и, почтительно поклонившись, исчез, не вымолвив ни слова от переполняющего его восторга. Гарри ощутил укол стыда. Добби сделал для него то, без чего он бы ни в жизнь не заполучил хроноворот, а он расплатился с ним мусором, который драккл знает сколько провалялся в кармане. Он пообещал себе взять несколько шапок и носков у Гермионы и подарить Добби в более подобающей обстановке, как только вернется вместе с Роном, Гермионой и Сириусом обратно, но тут же забыл об этом, стоило ему попасть из холода и промозглой летней сырости в жарко натопленную гостиную.

Гермиона поманила его в укромный уголок и ткнула в раскрытый фолиант.

— Смотри, Гарри! Илиезер пишет, что ритуал следует проводить не позднее чем через семь дней после исчезновения человека. Получается, что нам остался только один день?

Гарри хмуро кивнул и достал часы. Песок внутри него был согласен с Гермионой. Под ложечкой засосало. Он очень хотел вернуть Сириуса, и перед этим меркло все остальное.

Гермиона покосилась на него и осторожно сказала:

— Знаешь, Гарри, я бы все-таки лучше посоветовалась с профессором Дамблдором. Мне кажется, он может знать больше о…

Гарри яростно ее перебил:

— Даже думать не смей, Гермиона! Ты… Ты сама слышала, что он говорил про Сириуса! Если ты пойдешь к нему, то мы не сможем спасти Сириуса!

Рон неслышно подошел сзади и положил руку на плечо Гарри.

— Гарри, мне кажется, Гермиона права. Доверять какой-то замшелой книжке, когда у нас есть целый Дамблдор под боком…

Гарри дернул плечом, сбрасывая его руку, и вскочил.

— И ты туда же, да, Рон? Ну и ладно! Тогда я сам все сделаю, а вы и дальше тряситесь за свою шкуру!

Он схватил книгу, едва не задев ей Гермиону, и выскочил, оставив позади ошалевшего Рона. Гарри не сразу заметил, что крепко сжимает в ладони часы с заманчиво переливающимся песком.

С горем пополам к вечеру он одолел Илиезера и собрал все, что было необходимо для проведения ритуала: собственно хроноворот, чешуйку дракона, которую отковырял с рукавицы Хагрида, и толченые когти крысы. Теперь оставалось лишь дождаться полуночи, чтобы все провернуть и вернуться победителем, вместе с Сириусом.

На душе, тем не менее, скребли кошки. Где-то в глубине Гарри осознавал, что был неправ, вспылив, но гордость не позволяла пойти и попросить прощения у друзей. Гораздо упоительнее было представлять, как он отыщет где-то там, в серой мгле Арки Сириуса, приведет его, и все станет хорошо, и они будут жить вместе, и даже вопли Вальбурги не помешают, и плевать, что там говорит Дамблдор про необходимость жить у Дурслей до самого совершеннолетия, пусть и магического.

От чтения книги его отвлекли громкие голоса друзей. Запыхавшаяся и сердитая Гермиона, хмурый Рон стояли прямо у его кресла.

— Вот что, Гарри! — выпалила Гермиона. — Я не одобряю всю эту затею, но… Но и бросить тебя тоже не могу. Так что мы с Роном идем с тобой.

Рон, которого она пихнула локтем в бок, уныло кивнул.

Гарри недоверчиво на них посмотрел.

— И что, никакого Дамблдора? А как же ваши принципы?

Гермиона вспыхнула и хотела было уйти, но Рон успокаивающе взял ее за руку и проговорил:

— Нет, Гарри, никакого Дамблдора. Пойдем в Выручай-комнату, там надежнее.

Пока они пробирались по наполовину освещенным коридорам и закоулкам Хогвартса, где-то к ним прицепился Живоглот и пошел следом, путаясь в ногах и мешаясь пушистым хвостом. Рон шикнул было, пытаясь его отогнать, но тут уже вмешалась Гермиона, и книззл так и шествовал с ними..

На этот раз Выручай-комната выглядела как самый обычный школьный класс. Потертые обшарпанные парты в аудитории — Гарри мог даже разглядеть вырезанную или неаккуратно выцарапанную надпись «Нюниус — сопля», темная доска с откуда-то взявшимися белыми разводами на матовой поверхности, даже учебники с обложками, истрепавшимися до полной нечитаемости, лежали.

Он заколебался было, но соблазн спасти и снова увидеть живого Сириуса оказался слишком силен, чтобы он мог просто повернуть назад. Признаваться же кому-то из старших казалось ему безрассудством. Сказать, и чтобы его потом снова заперли на все лето у Дурслей в чудесной компании Большого Дэ? Ну уж нет!

Он решительно отодвинул один из пухлых потертых учебников и водрузил на его место том Илиезера. Что делать дальше, он не совсем представлял и поэтому даже обрадовался, когда Гермиона мягко отодвинула его в сторону и, взяв в руки увесистый фолиант, принялась командовать.

— Так, Гарри, положи сюда хроноворот. Рон, убери отсюда учебники и достань у меня из сумки толченые когти крысы. Да, и положи на парту драконью чешуйку. Ай, Живоглот, не мешайся! — она отодвинула кота ногой и, глядя в книгу, сделала пару взмахов палочкой. Гарри не видел, чем именно она занимается, потому что все загородил Рон и его широченные плечи.

Внезапно комната окуталась золотистым сиянием, в ушах зашуршал песок, и Гарри почувствовал, как его медленно обволакивает нечто мягкое, струящееся и шероховатое одновременно. Дикий мяв Живоглота и возмущенный вопль Рона нарушили негу, в которую неспешно проваливался Гарри, послышался грохот падения чего-то, несомненно, массивного, смешавшийся со звоном разбитого стекла, и Гарри, вцепившись в Рона и Гермиону, ощутил, как оцепенение рассеялось, и они летят куда-то вниз, потеряв опору под ногами.

От удара в глазах потемнело, и, кажется, Гарри на какое-то время потерял сознание. Во всяком случае, некоторое время он совершенно точно не ощущал себя и не мог понять, где находится. Затем словно прибавили яркости, покрутили резкость, и он разглядел, что лежит посреди огромной пустыни с совершенно невыразительным то ли солнцем, то ли луной. Не то чтобы он был знатоком пустынь или бывал в них раньше, но назвать по-другому пространство, где перед глазами расстилался сплошной песок, было как-то сложно.

Неподалеку свернулись калачиком Рон и Гермиона. Гарри бросился, принялся тормошить их, пытаясь привести в чувство. Ни Рон, ни Гермиона не отреагировали, и Гарри судорожно попытался припомнить, учили ли его в маггловской школе определять, жив ли человек. Он схватил сначала Рона, а затем и Гермиону за левые запястья и с облегчением ощутил легкое биение пульса под кожей. Глаза резало то ли от непривычного света, то ли от пота, то ли от слез, и Гарри показалось, что где-то вдалеке он увидел рыжий кошачий хвост. Он потер лицо, пытаясь прийти в себя, и проверил, не сломалась ли палочка. Та оказалась цела, и он направил ее на друзей.

— Эннервейт! — воскликнул он, но ничего не произошло. Он зачем-то потряс палочку, будто от этого она могла заработать, и снова крикнул: — Эннервейт!

Конечно же, ничего не случилось. Не веря, Гарри помахал палочкой и тихонько шепнул, приложив ее к губам:

— Агуаменти!

Ни капли воды не вырвалось из нее. И вот тут Гарри наконец испугался, осознав, что застрял неведомо где, без магии, и неизвестно, живы ли друзья. И во всем виноват лишь он сам!

На песке зашевелилась, приходя в себя, Гермиона, и Гарри бросился к ней.

— Гермиона! Ты как, в порядке? Ты ничего себе не сломала?

Она застонала и замотала головой. Гарри решил, что это движение можно было трактовать как угодно, и счел, что она в порядке, хотя бы относительном.

— Подожди, Гарри, — слабо сказала она. — Где мы? Что с Роном?

Гарри пожал плечами. Хотел бы он сам это знать!

— Кажется, в какой-то пустыне. Рон, судя по всему, без сознания. У тебя ничего не болит?

Гермиона вновь покачала головой.

— Последнее, что я помню, как хроноворот окутался золотистым светом, и появилось такое странное чувство, знаешь, когда засыпаешь и расслабляешься, и ничего не хотелось делать, даже думать. А потом Живоглот запрыгнул на парту, скинул оттуда все, и перед глазами все помутнело, я куда-то провалилась, и тут этот песок.

Она села и попыталась вытряхнуть песок, набившийся в ее растрепанную шевелюру. Гарри нахмурился. Он и без того мало что понимал, а сейчас и вовсе растерялся на какое-то время.

— А хроноворот? Он же был у тебя?

— Кажется, был, — Гермиона пожала плечами. — Но сейчас его точно нет. По-моему, он куда-то исчез, пока мы летели.

Гарри немного помолчал, а затем сказал:

— Гермиона, попробуй наколдовать что-нибудь. Не знаю, воду там или Рона привести в себя, да хоть птиц вызвать или даже Дамблдора!

Гермиона покосилась на него, но послушно произнесла, направив палочку на Рона:

— Эннервейт!

Рон остался недвижим, а из палочки не вырвалось ни искры. Гермиона свела брови у переносицы и повторила:

— Эннервейт! Авис! Агуаменти! Акцио палочка Гарри!

Безрезультатно. Не появилось ни воды, ни птиц, а палочка Гарри так и лежала у него в кармане, даже не шелохнувшись. Гермиона растерянно посмотрела на Гарри. Тот ответил таким же ошарашенным взглядом.

— Гарри, — медленно начала она, — получается, что мы оказались непонятно где, без магии, еды и воды?

Гарри кивнул и пожал плечами одновременно.

— Выходит, что так. Прости, это я виноват.

Гермиона сердито глянула на него из-под насупленных бровей.

— Знаешь, в другой раз я бы обругала тебя тупоголовым безрассудным болваном, но сейчас надо думать, как отсюда выбираться. и приводить Рона в чувство.

Гарри лишь опустил ниже голову, признавая вину. Вдвоем им удалось растолкать Рона лишь через неопределенное количество времени. Тогда-то Гарри и отметил, что тут не темнеет.

Рон так же ошалело мотал головой, вспоминая. Единственным, в чем его воспоминания разнились с тем, что помнили Гарри и Гермиона, — на парту взлетел, завывая дурным голосом, Живоглот, свалил все, что на ней находилось, и на закуску вцепился Рону в ногу. Он даже хотел было поднять мантию, чтобы показать царапины, но Гарри с Гермионой дружно отказались от столь заманчивого зрелища и предпочли поверить ему на слово.

— Знаете, — сказал Рон с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал, — я думаю, что нельзя сидеть на месте и надо идти вперед. Наверняка что-то да обнаружится.

Гарри и Гермиона согласились с ним, но заночевали в итоге они именно там, где приземлились. Гарри вызвался караулить первым. Месяц так же вяло светил, но не грел, а песок только начинал закручиваться в спирали при полном отсутствии ветра. Это гипнотизировало, и Гарри сам не заметил, как начал клевать носом. Из полудремотного состояния его вывел придушенный сип Рона, проснувшегося от кошмара.

Гарри дернулся, отходя от песочного полузабытья, и повернулся к Рону. Тот был бледным, как мертвец, и веснушки неожиданно четко проступили на его коже.

— Ты чего, Рон? — спросил Гарри, уже в процессе осознавая, что задает вопрос, который, возможно, и не стоило задавать.

Рон посмотрел на него и выдохнул:

— Сириус. Сначала мне приснилось, как он умер, потом как мы летели сюда, и в конце меня засосало в песок.

Гарри неловко похлопал Рона по плечу и пробормотал:

— Да брось, это только сон. Сам посуди, сколько всего произошло за сегодня.

Рон покивал, но Гарри видел, что он все еще не отошел. Наконец он прервал неловкое вязкое молчание и сказал:

— Ладно, Гарри, ложись, теперь твоя очередь отдохнуть.

Гарри не возражал. Он чувствовал себя так, будто на нем покатался милашка украинский железнобрюхий дракон. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь увидел, как Сириус исчезает за шепчущей пепельной завесой Арки, и ощущение твердого пола Выручай-комнаты под ногами сменилось ненадежностью полета, а затем — ощущением засасывающего песчаного болота. Кажется, он закричал — и проснулся.

На него участливо смотрели Рон и Гермиона.

— Что, Гарри, и ты тоже? — непривычно мягко сказала она.

Гарри кивнул. Тогда он еще не знал, что сны будут повторяться, стоит ему или друзьям смежить веки. Что сколько бы они ни шли вперед, в любом направлении будет только песок и неяркая безжизненная луна. Что им не будет хотеться ни есть, ни пить. Что Рон исхудает так, что о скулы, кажется, можно будет порезаться, а Гермиона, рыдая, станет выдирать колтуны из волос.Что сам не не раз будет молча задаваться вопросом, живы ли они вообще, или это царство песка и есть Чистилище для слишком любопытных юных магов. Молча — потому что слишком жутко сказать это вслух, и еще страшнее услышать согласие в голосах друзей, сильно сблизившихся за это время.

К слову, время они отмеряли по старинным механическим часам, которые Рон сначала нашел у мистера Уизли, зачем-то сунул в карман и только сейчас обнаружил. Само ощущение времени у всех троих пропало начисто, и если бы не часы, вряд ли бы кто-то из них смог сказать, сколько они тут пробыли. Пока выходило, что явно не менее трех недель. А может, и больше. В конце концов, время здесь чувствовалось лишь как небольшая условность.

Сейчас они брели почти без цели, надеясь в конце концов (если такой вообще здесь существует) прийти хоть куда-то. И все чаще Гарри казалось, что впереди или на периферии зрения мелькает рыжий кошачий хвост. Он побаивался говорить об этом вслух, потому что слишком уж смахивало на галлюцинации, и просто переставлял ноги.

Наверное, он крепко заснул, потому что вздрогнул всем телом от того, что Рон потряс его за плечо.

— Гарри, вставай! Гермиона услышала собачий лай. Мы пошли туда, и… Знаешь, мне кажется, тебе самому надо это увидеть.

Рон говорил, чуть отворачиваясь, и еще не до конца проснувшийся Гарри с трудом поднялся с песка, отряхнул мантию и побрел вслед за ним.

— Что мне надо увидеть, Рон? — пробормотал он.

— Увидишь, погоди, тут немного осталось, — сказал он, и Гарри с удивлением услышал в его голосе радостную улыбку.

Когда они зашли за песчаный бархан, Гарри с изумлением увидел, как Гермиона чешет за ухом подозрительно знакомого огромного черного пса. Он даже не успел до конца произнести «Сириус», как пес вывернулся у Гермионы из рук и со всех лап рванул к Гарри. В следующее мгновение он обнаружил, что лежит на песке, а над ним возвышается до неприличия довольная и, можно даже сказать, счастливая морда крестного.

— Сириус, ты… Ты живой! Как ты тут… — Гарри сам понимал, что нес невнятную околесицу, но не мог остановиться, и, кажется, даже плакал. Рон бережно приобнял Гермиону за плечи и изо всех сил старался не смотреть на него и Сириуса.

Наконец, когда Гарри смог отцепить себя от Сириуса, тот встряхнулся, окатив его колючим песком, и потащил его куда-то, вцепившись зубами в мантию.

— Сириус, ты чего? — растерянно проговорил Гарри, вынужденный идти вслед за крестным в анимагическом обличии, чтобы не лишиться подола мантии. Сириус ожидаемо не ответил, лишь с большим усердием потащил его вперед. Переглянувшись, Рон и Гермиона последовали за ними.

Им понадобилось пройти совсем немного, чтобы увидеть то самое, что виделось им в кошмарах. Песок, заворачиваясь в огромную воронку, утекал куда-то вниз.

Гарри попятился было, но острые зубы крестного не дали ему ретироваться. На морде Бродяги читалось такое неподдельное отчаяние, что Гарри застыл.

— Кажется, он хочет, чтобы мы пошли туда, — с опаской проговорил Рон.

— Знаете, мальчики, я не уверена, что это такая уж хорошая затея. — Судя по голосу, Гермиона была вовсе не в восторге. — Живоглот! А ну стой!

С замиранием сердца Гарри увидел до боли знакомый рыжий хвост ершиком прямо у самого водоворота. Судя по всему, упертый кот всерьез вознамерился утонуть в песке. Сириус коротко и отчаянно взвыл и кинулся к Живоглоту, успев умоляюще взглянуть на Гарри.

Гарри плюнул на все и бросился к нему. Не для того он столько блуждал по песку, чтобы потерять Сириуса снова! Он смутно чувствовал, как его затягивается в песок, песчинки больно царапают кожу, а за одежду цепляются чьи-то руки. Он не мог осознать, летит ли он, парит ли, да и происходит ли вообще хоть что-то. Перед глазами плыло золотое сияние, и сквозь его марево прорывался надрывный собачий вой.



Гарри пришел в себя, чувствуя ребрами восхитительную жесткость пола. При этом голова его покоилась на чем-то мягком, а где-то рядом слышался смутно знакомый рокочущий баритон. Сириус!

Гарри вскинулся, но сильная рука крестного успокаивающе прошлась по спутанным волосам, и он неожиданно разомлел от нечаянной ласки. Гермиона чесала подбородок бессовестно довольному Живоглоту, прижимаясь к Рону, усевшемуся прямо у поваленной парты.

— Ты лежи, лежи, — усмехнулся Сириус. — Не набегался еще?

— А мы где? — глупо спросил Гарри.

Рон улыбнулся, и настоящее закатное солнце позолотило веснушки на его носу.

— В Выручай-комнате, Гарри. И, кажется, нас никто не бросился искать, потому что мы оказались тут в то же самое время, что и исчезли. Только вместе с Сириусом.

— Я позже объясню, что там было и что вообще случилось, но, кажется, это была обратная сторона Арки, — хрипло сказал Сириус, и Гарри ощутил прилив всамделишного и яркого счастья.

— Гарри, Сириус сказал, что Арка и эти песочные хроновороты как-то связаны между собой, и… — начала было Гермиона и осеклась, увидев, как открывается дверь.

В проеме застыл Дамблдор, и Гарри понял, что им всем предстоит крупная головомойка. Впрочем, он ни о чем не жалел. Главное, что Сириус рядом, и Рон с Гермионой живы. А все остальное, пожалуй, не так уж и важно.