[wakeupinlondon]

Название: Величественные дома Уилтшира
Автор визуальной работы: рыцарь Алекс
Переводчик: wakeupinlondon
Бета: Terra Celtika
Оригинал: Stately Homes of Wiltshire by waspabi, разрешение получено
Пейринг/Персонажи: Драко Малфой/Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Панси Паркинсон
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, мистический детектив, юмор
Размер: 57582 слова в оригинале (47478 в переводе)
Краткое содержание: В поместье Малфоев плесень, гниль и внезапное нашествие древних полтергейстов. За дело берется Гарри Поттер.
Примечание: Автор позволил себе несколько допущений о степени родства между персонажами. Переводчик не стал этот момент исправлять, хотя он и слегка противоречит канону.
Автор также придерживается фанонов, что Гарри и Гермиона темнокожие. Переводчик намеренно предпочел обойти или смягчить упоминания об этом в переводе, чтобы каждый читатель мог представлять внешность персонажей на свой вкус.
В тексте использовано несколько фраз из «Философского камня» в переводе «Росмэн».
Техническое примечание: с мобильных устройств текст в окне может отображаться некорректно, в качестве альтернативы есть ссылка на АО3
Предупреждения: обсценная лексика, неграфичные кровавые описания, UST
Иллюстрация: смотреть
Ссылка на скачивание: АО3

@темы: третий этап

---

[ГП-Реверс]

Друзья! Это был тяжёлый год (с) Так вышло, что у трёх авторов из четырёх случился форс-мажор, и они (мы) не успели в расписание. Ничто не предвещало. Но двое из трёх дойдут точно, а на третьего мы не перестаём надеяться. Простите, что так вышло.

Ну и, конечно, четвёртый участник тоже с нами, у него вроде, ттт, форс-мажоров не предвидится

---

Третий этап: расписание

[ГП-Реверс]

Итак, в третьем туре нас ожидают:

7 января — фик  конопляные облака по визуальной работе 13

14 января — фик  КП по визуальной работе 10

20 января — фик  hao-grey по визуальной работе 4

24 января — перевод  wakeupinlondon по визуальной работе  рыцарь Алекс (заявленная команда, визуальную работу мы все увидим вместе с текстом)

Если вы вдруг поняли, что успеваете присоединиться и занять один из незанятых дней — сообщите скорее!

Напоминаем визуальщикам, что до 25 января ждём от них работ, если они хотят, чтобы был ещё один тур феста. Пока работ нет.

@темы: третий этап

---

[ГП-Реверс]

Дорогие друзья!

Во-первых, напоминаем вам, что 5 января мы начинаем выкладки макси, а значит, 4 января составляется расписание, имейте это, пожалуйста, в виду.

Во-вторых! Попробовав форму реверса, мы решили дальше продолжать несколько в другом режиме. Обновлённые правила появятся уже после третьего этапа, а пока - кратко о том, как мы будем играть дальше.

Визуальные работы на следующий тур феста мы ждём до 25 января 2019 года.

Тексты до 8000 слов (нижней границы нет, то есть и драбблы тоже) выкладываются в начале апреля, примерно с 3 числа.

Тексты больше 8001 слова выкладываются в мае, примерно с 3 числа тоже.

Дорогие визуальщики, теперь судьба феста зависит от вас и от того, что вы нам пришлёте

---

Второй этап: итоги

[ГП-Реверс]

Итак, друзья, у нас завершились выкладки второго этапа, вот они:

1. Мир у твоих ног, Северус Снейп/Люциус Малфой, автор  HelenRad, автор визуальной работы  mell shell

2. Долина смертной тени, Гарри Поттер, Волдеморт, автор  КП, автор визуальной работы  Once was a boy named Harry

3. Специалист Отдела Тайн, Рон Уизли/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер/Джинни Уизли, автор  philipp_a, автор визуальной работы  Рыжий Самурай

4. Песочные часы, Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, автор  volhinskamorda, автор визуальной работы пожелал остаться неизвестным

5. Про трусы, Гарри Поттер/Драко Малфой; Драко Малфой/Гарри Поттер; Блейз Забини; Луна Лавгуд; Панси Паркинсон; Теодор Нотт, автор  tuuli*, автор визуальной работы  pika-chan

Спасибо всем за участие, а читателям - за то, что читали и комментировали! Читать и комментировать можно и нужно продолжать

Кроме того, у нас есть дополнительные визуальные работы, присланные замечательными авторами! Вот они:

16. Персонажи: Фиренце (Флоренц), Флитвик

(с) итоисё

17. Избранный
Персонажи: Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом, Волдеморт

(с) Илэра

Спасибо, дорогие друзья!

Эти работы добавлены в наш пост с визуальными работами. Напоминаем, что вы можете в любой момент прислать умыл фесту и сообщить, что вы выбираете ту или иную работу и будете писать на неё текст размером более 8000 слов (выкладки начинаются 5 января).

Пост, где можно посмотреть, какие именно работы выбраны, находится здесь.

Ждём ваших писем, текстов и визуальных работ, которые будут выложены в январе - на следующий тур феста! И, конечно, очень рады всем читателям и их комментариям!

@темы: второй этап

---

Про трусы

[tuuli*]

Название: Про трусы
Визуальная работа:

№12 от

 pika-chan

Автор:  tuuli*
Пейринг/Персонажи: Гарри Поттер/Драко Малфой; Драко Малфой/Гарри Поттер; Блейз Забини; Луна Лавгуд; Панси Паркинсон; Теодор Нотт
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: юмор, флафф, романтика; учебные заведения
Размер: 24500 слов
Краткое содержание: По школьным слухам, Луна Лавгуд не носит трусы, потому что вечно теряет вещи. А Блейз Забини не может найти себе места, пока не удостоверится в этом лично. Его друг Драко Малфой вынужден ему помогать, но на самом деле он, как истинный слизеринец, предследует совершенно иные цели.
Примечание/Предупреждения: артер нагло вставил текстовые баллоны после выкладки арта, заценить можно здесь
Ссылка на скачивание: .docx | .epub | .fb2

— Панс, вот скажи, — Блейз в глубокой задумчивости гонял по тарелке кусочки мяса и исподтишка таращился на гриффиндорский стол. — Если девушка не носит трусы, по ней это как-то заметно?
— Совсем уже? — Паркинсон выразительно покрутила вилкой у виска и на всякий случай отъехала по лавке от него подальше, словно решив поискать защиты у Нотта.
Блейз вздохнул, подпер подбородок рукой и повернулся теперь уже к Драко:
— А ты как считаешь?
Малфой холодно приподнял левую бровь и брезгливо кивнул на его тарелку, в которой Блейз учинил настоящий беспредел:
— Я считаю, что если ты не доешь это прямо сейчас, то мы опоздаем на Нумерологию.
Блейз недовольно вздохнул и принялся рассеянно накалывать на зубцы мясо и овощи, впрочем, так и не торопясь отправлять это в рот.
Не выдержав, Драко недовольно подпихнул тарелку ближе к нему.
— Ешь давай. С чего тебе вообще вздумалось размышлять о женских трусах?
Блейз, все же отважившись запихнуть что-то в рот, задумчиво двигал челюстями, явно не понимая, что он жует.
— Можно подумать, ты о них не думаешь. Как бы ты ни старался быть идеальным и правильным, Драко, готов поспорить, что ты тоже о них много думаешь.
Драко бросил быстрый взгляд через весь зал на лохматую голову Поттера, и его скулы чуть тронул румянец. Если его и интересовали чьи-то трусы, то точно не женские.
— Нет, — он брезгливо скривился и надменно вскинул вверх подбородок, — ни о чем таком я не думаю.
— Ну, значит, с тобой точно что-то не так, — Блейз вздохнул и отодвинул тарелку подальше, явно не собираясь ничего доедать. Теперь он медленно цедил тыквенный сок, и все его внимание снова было приковано к столу гриффиндорцев, а глаза устремлены куда-то между Грейнджер и Лавгуд, которая тоже сегодня сидела за этим столом.
— Почему это со мной что-то не так? — Драко, сердито прищурившись, испепелял Забини подозрительным взглядом.
Но смутить Блейза было не так-то легко.
— Ну, как бы тебе объяснить, мой идеальный приятель, — он лениво обернулся, со вздохом закинул руку Драко на плечо и, резко притянув к себе его голову, прогудел в самое ухо: — Потому что нормального парня это должно волновать, понимаешь?
Драко, не переносивший, когда кто-то вторгался в его интимную зону, яростно отпихнул Блейза рукой:
— То есть, по-твоему, я ненормальный, потому что мне нет дела до женских трусов? — раздраженно выкрикнул он.
Разумеется, по закону подлости, именно в этот момент в зале должна была повиснуть полная тишина, отчего звонкий малфоевский голос прозвучал громко и отчетливо в каждом углу.
Драко чувствовал, как позорно заливается краской, когда каждая из голов за гриффиндорским столом развернулась к нему. Даже национальный герой соизволил повернуться к нему и одарить Драко снисходительным насмешливым взглядом из-под своих дурацких очков.
— Боггарт вас всех подери, — стараясь делать вид "я тут вообще ни при чем, я ничего не сказал", Драко резко прикрылся стаканом с тыквенным соком, чуть не пролив его на себя. — Я убью тебя, Блейз, — прошипел он сквозь зубы, старательно прячась за оранжевой жижей.
— Мистер Малфой, — Макгонагалл смущенно откашлялась. — Вы не считаете, что обсуждать подобные вещи более уместно в слизеринской гостиной, а не за общим столом?
На этих словах по залу прокатились смешки, и даже Блейз подло хихикнул и пихнул Драко локтем в бок, как будто это вовсе не он так коварно подставил его.
— Нет, Драко, это не ты ненормальный, — Паркинсон отпихнула приборы и резко встала из-за стола. Кажется, теперь она действительно разозлилась. — Это вы оба дебилы!
Ее ноздри яростно раздувались, и вообще в этом состоянии она так напоминала разгневанную хвосторогу, что ни у одного из парней не возникло даже желания оспорить этот сомнительный факт.

Поздним вечером Блейз, бесцеремонно отдернув зеленый полог, запрыгнул к Драко в постель. Драко с трудом сдержался, чтобы не врезать по негодяю ногой и не вышвынуть его вон.
— Снова пришел поговорить про трусы? — Драко раздраженно сел на кровати, поспешно зачесывая назад растрепавшиеся светлые волосы и прикрывая распахнутый ворот рукой. Но Блейза такие мелочи, как внешний вид его друга, никогда не смущали. Не голый — и ладно.
— Понимаешь, у меня есть к тебе дело, — склонив к Драко голову, Блейз подполз поближе и начал жарко шептать: — Мне сказал Биллингдейл, ему сказал Гойл, Гойлу сказал МакМаффи, а ему… в общем, не важно, — быстро исправился он, видя, как Драко заносит ногу для пинка. — Короче, по слухам, Лавгуд не носит трусов!
Драко опешил настолько, что так и замер с зависшей ногой.
— С чего ты такое решил?
— Мне сказал Тео, которому сказала Дафна, у которой сестрица поступила на Рейвенкло… — Блейз осекся, испуганно глянув на сердитого Драко: — в общем, это неинтересно, но уж ты мне поверь — дело верняк! Конечно, жаль, что это не Грейнджер, — Блейз чуть пригорюнился, но тут же снова воспрял духом, — он никогда не умел долго расстраиваться: — Но Лавгуд тоже сойдет. В общем, я хочу это увидеть.
— То, чего нет? — уточнил Драко, чтобы проверить, верно ли он понял приятеля.
— То, что там есть, — Блейз похабно хохотнул и снова пихнул Драко локтем. Драко мученически завел глаза вверх.
— Иногда я не понимаю, почему до сих пор с тобой дружу, — устало сообщил он, но Блейза это совершенно не пробрало. Уютно устроившись у него на кровати, подперев щеку рукой, он явно ждал продолжения. Драко вздохнул: легко избавиться от приставучего Блейза еще никому не удавалось. — И как ты это собираешься делать? — спросил он, внезапно заинтересовавшись технической стороной вопроса. — У нее же мантия до самого пола, что ты там вообще можешь увидеть?
— Вот тут ты зришь в самый корень, — Блейз восторженно пихнул Драко в плечо, и Драко поморщился. — Как раз об этом я и подумал. Для этого мне нужен ты!
Драко возмущенно дернулся, но Блейз проигнорировал его попытки протестовать.
— Ты будешь ее отвлекать, — он начал оживленно жестикулировать, чуть не задевая Драко рукой. — Например, скажешь ей, что котенок забрался на дерево. Пусть она залезет за ним, а я снизу на нее посмотрю. Или, например, можно послать в нее Укорачивающее заклинание. Правда, тут опасно промазать, но если прицелиться…
Блейз мечтательно закатил глаза вверх и уставился в зеленый полог, а Драко, слушая эти бредни, не знал, смеяться ему или плакать.
— Ну, допустим, я с тобой соглашусь. А мне это все зачем?
Блейз, мысленно вернувшись с небес, озадаченно посмотрел на него:
— Разве тебе это неинтересно?
Драко холодно усмехнулся:
— Я уже сказал тебе — нет.
Блейз, подперев голову рукой, сверлил его задумчивым взглядом:
— Значит, тебе не нравятся девушки?
Драко почувствовал невольное беспокойство от того, что они слишком близко начали подбираться к опасной правде.
— Нравятся, конечно же, нравятся, — скороговоркой выпалил он. — Просто на их трусы, точнее на их отсутствие, мне совсем не интересно смотреть.
Ставший не в меру проницательным Блейз с любопытством подался к нему:
— А на чье бы отсутствие трусов ты хотел посмотреть? Ведь так не бывает, чтобы совсем…
Чертов Блейз! В чем в чем, а в интуиции ему было нельзя отказать.
Забини зашарил глазами вокруг, словно ожидая найти в кровати у Драко подсказку, и Драко, вспомнив, о лежащей под подушкой странице из давешнего Пророка с колдо героя, которая, разумеется, попала туда совершенно случайно, до чертиков перепугался:
— А может быть, я хочу посмотреть на твои?! — выпалил он.

Рука Блейза, еще секунду назад уверенно тянувшаяся к его подушке, испуганно метнулась вниз, прикрывая ладонью пах, как щитом. Удерживая свой импровизированный пояс верности, Забини так испуганно вытаращил на Драко глаза, что тот от хохота откинулся на подушку.
— Фух, напугал меня, идиот, — еще какое-то время Блейз опасливо таращился на Драко, и темная жилистая рука надежно прикрывала его достоинство, словно забрало. — Я ведь тебе почти что поверил.
— И что же тебя так испугало? — Драко все еще продолжал посмеиваться над его растерянным видом. — Я для тебя недостаточно хорош, Блейз?
— Очень хорош, — Блейз на всякий случай свел ноги вместе и сцепил колени руками, все еще глядя на Драко с опасливым подозрением. — Но ты мой единственный друг! Не надо осквернять нашу чистую дружбу своей грязной похотью. Дрочи на кого хочешь, хоть на Гойла, мне все равно. Лишь бы не на меня.
— А Гойл с этим согласен? — Драко не удержался и снова всхлипнул от смеха.

— Я не согласен!
— Да кто его будет спрашивать? Давай, Драко, жги, — раздались одновременно два голоса снаружи, и Блейз фыркнул и тоже расхохотался, уткнувшись Драко в плечо. — Почему у нас в спальне такая прекрасная слышимость? — прошептал он, давясь заливистым смехом.
— Потому что ты забыл поставить Заглушающее, идиот! — Драко сердито выхватил палочку и стремительно наложил звуковой барьер на полог. — Как тебя еще из школы не выгнали с твоей невнимательностью?
— А куда им деваться? — беззаботно откликнулся Блейз, пристраивая голову на плече Драко поудобнее. — Маменька, благодаря пятому мужу, вошла в попечительский совет. Я теперь могу делать все, что хочу.
— Ты в этом уверен? — Драко изящно приподнял левую бровь. На Слизерине все были уверены, что так красноречиво двигать бровями — это искусство, доступное лишь семейству Малфоев:
— Слушай, неважно, — Блейз уже устраивался у него в ногах по-турецки, обхватывая себя руками за пальцы ног. — Ну так что? Ты мне готов помогать? Вот увидишь, вместе у нас все получится без проблем, — воодушевленно пообещал он и тут же скривился: — Вот только Поттер…
— Что Поттер? — Драко, словно нехотя посмотрел на него, на самом деле тут же превратившись в слух.
— Поттер последнее время за Лавгуд так и таскается, — Блейз раздраженно скривился. — Я думаю, что он вроде как собирается за ней приударить.
— А рыжая? — Драко инстинктивно подался вперед.
— Рыжей отбой, — Блейз разрезал воздух ладонью, видимо, отсекая от виртуального Поттера виртуальную Джиневру Уизли. — Они давно уже не вместе, ты разве не знал?
Драко прожигал Блейза глазами:
— Откуда я мог это знать? И откуда это вообще знаешь ты?
Блейз обиженно посмотрел на него:
— Я же тебе говорю: моя матушка теперь в школьном совете. Ей сказала об этом миссис Фрейнклин, ей — мисс Ханниган, мисс Ханниган знакома с Молли Уизли, а та…

Блейз всегда был на Слизерине средоточием сплетен, причем вполне актуальных, но эти цепочки поименных перечислений всех сплетников доводили Драко до ручки. Сдержав привычный порыв врезать Блейзу по шее, он всего лишь треснул его по спине, чтобы информация выливалась из него побыстрее:
— Я все понял, дальше давай.
Блейз поджал губы так, как будто его лишили десерта:
— Ну я же об этом и говорю! — Он укоризненно глянул на Драко. — Короче, Джинни Уизли теперь снова встречается с Томасом, а Поттер вроде как ходит следом за Лавгуд. И это, конечно, проблема, — Блейз задумчиво дернул вихор.
— Это проблема, — эхом отозвался Драко, думая совсем о другом.
Все это было очень нечестно. Он уже почти научился мириться с тем, что лохматого натурала-придурка заполучила себе рыжая дрянь, но то, что у Драко появилась очередная соперница, просто выбило его из колеи.
Почему, ну почему чертов Поттер готов быть с кем угодно, но только не с ним? Хотя, конечно же, Драко было плевать на него с Астрономической башни.
— Поэтому если ты будешь отвлекать Поттера, пока я буду подкатывать к Лавгуд, то я все же смогу… -
Расстроенный Драко не сразу заметил, что Блейз снова вернулся к излюбленной теме.
С трудом вынырнув из своих невеселых мыслей, Драко сердито посмотрел на приятеля:
— Ну и как это я буду его отвлекать? — подозрительно спросил он. — Имей в виду, я не собираюсь иметь с этим ублюдком ничего...
Но Блейза уже несло, как это частенько бывало, и возмущение Драко он привычно пропустил мимо ушей:
— Не боись, у нас все получится! Подкараулим их, пока они будут вдвоем. И пока ты будешь взаимодействовать с Поттером, я успею разглядеть у нее все, что мне нужно.
— Пока я с ним буду что?.. — Драко, набравший в грудь побольше воздуха для отповеди, сдулся как лопнувший шарик, так его ошеломило это странное слово.
Блейз перевел на него рассеянный взгляд.
— Взаимодействовать. Ну, — поболтав рукой в воздухе, он сделал неопределенный жест, который мог обозначать все, что угодно.
Драко напрягся.
— А поконкретнее? — процедил он сквозь зубы, и Блейз неловко заерзал.
— Ну, допустим, ты мог бы пожертвовать собой ради друга, — Забини бросил на него искательный взгляд, и от дурного предчувствия у Драко засосало под ложечкой. — Например — ты же понимаешь, я просто говорю например — ты мог бы прикинуться, что он тебе нравится. И пока Поттер будет заниматься тобой, я займусь Лавгуд!

Вот теперь Драко был ошеломлен настолько, что, кажется, даже забыл закрыть рот, таращась на Блейза в немом изумлении.
Забини осторожно посмотрел на него и внезапно, откинув голову назад, громко расхохотался.
— Драко, ты бы только видел себя, — выдавил он, смеясь так искренне и заразительно, что Драко тоже осмелился улыбнуться краешком рта, правда, криво и осторожно.
— Неудачная шутка, — еле выдавил он, напряженно глядя на заходящегося от хохота друга.
— Да я не шучу, — Блейз вытер глаза рукавом, словно смазывая с лица остатки смеха, и Драко еще больше напрягся. — Ты бы только видел, как ты испугался одной этой мысли! А теперь представь, что будет с Поттером? Да этим мы его полностью нейтрализуем, Драко! Уберем с дороги, растопчем и уничтожим! И пока он будет пытаться очухаться, я смогу добраться до Лавгуд.

Драко молча смотрел на довольного Блейза, прикидывая, не снится ли ему весь этот кошмар. Он даже незаметно попытался ущипнуть себя за руку, но это оказалось довольно чувствительно, и Драко еще больше разозлился на идиота.
— Драко, пожалуйста, давай, соглашайся, — Блейз молитвенно сложил на груди две темные руки с розовыми ладонями. — Другой такой возможности у нас может не быть.
— У нас? — Драко опять чуть не задохнулся от возмущения.
Блейз состроил искательную гримасу:
— Ну ладно, пускай, не у нас, а у меня. Зато у тебя будет уникальный шанс попрощаться с Поттером как следует. Школа скоро закончится, разойдемся и забудем друг друга. А после такого вам обоим будет, что вспомнить. И тебе, и ему.
Блейз снова подло заржал, а у Драко стиснуло сердце. Он давно уже старался отгонять от себя очевидное: учиться им и в самом деле осталось недолго, и всего через каких-то полгода он сможет видеть Поттера только на колдо в газетах. Почему-то это были слишком пугающие и тоскливые мысли, и Драко давил их, как мог.
— И обещаю, я тоже такое ни за что не забуду, — Блейз весело всхрюкнул.
От этого гнусного звука, деморализованный Драко снова очнулся:
— Пошел вон из моей кровати, подлец, — он пихнул Блейза ногой, пытаясь вытолкнуть его наружу, но тот цепко ухватился руками за его лодыжку и подвис. — Не смей ко мне приходить, пока не покажешься мадам Помфри! Иди лечи голову, идиот!
Драко остервенело дергал ногой, пытаясь стряхнуть его на пол, но Блейз, с обезьяней ловкостью цепляясь за его голень, перебрался повыше и снова оказался у него на кровати.
— Драко, ну что тебе стоит? — жарко забормотал он, делая умоляющие глаза. — Все знают, что ты натурал, что сразу после школы у вас будет помолвка с Асторией. Ты абсолютно ничем не рискуешь! Пригласишь его ради меня один разок на свидание, вот и все!
Драко, невольно сморщившийся при имени потенциальной невесты, навязываемой ему отцом, снова попытался свалить Блейза на пол. Но тот, видимо, устав от неравной борьбы, юркнул Драко за спину проворным ужом и прочно обосновался у стены.
— Клянусь, Поттер обалдеет настолько, что на какое-то время непременно отстанет от Лавгуд, — сообщил он, упираясь Драко в правый бок ледяными ступнями. — Заметь, я о большем тебя не прошу!
— О чем о большем? — Драко готов был взвыть от отчаяния. — Пригласить Поттера на свидание?! Куда уже больше-то, идиот?
— Ну, например, я же не прошу тебя его целовать, — резонно заметил Блейз и, пользуясь тем, что Драко ошеломленно замер, поерзал, устраиваясь поудобнее. — Взасос, на трибунах. Знаешь, так вот, по-настоящему, с языком, — Забини расслабленно откинул голову на стену и, шевеля пальцами в воздухе, мечтательно продолжал: — Чтобы ты ему язык воткнул почти в самое горло, бедра к бедрам прижал и потерся, и чтобы обе ваши мантии в стороны.
— Блейз, ты точно уверен, что ты натурал? — потрясенный Драко ошарашенно уставился на него, но увлеченный полетом фантазии Забини этого даже не заметил.
— ... и запустить ему руки под мантию, — Блейз томно выдохнул, потянулся и зачем-то прогнулся в спине. — Задрать рубашку. Почувствовать ладонями его горячее тело. Начать раздевать. — он оживленно повернулся и восторженно посмотрел на оцепеневшего Драко. — Клянусь, тогда бы не только Поттер отвлекся, вы бы тогда вообще всех от нас отвлекли. Даже Лавгуд. Уверен, что не хочешь попробовать?
— Ты... совсем обалдел? — Драко еле заставил вылететь изо рта эти слова.
— Да ерунда. Что тут такого? — Блейз легко отмахнулся от него и продолжал: — И пока ты бы его целовал, я бы смог посмотреть, есть у нее трусы или нет. Спорим, от вашего поцелуя она бы даже не заметила, что мантия у нее задралась? Или вот, например, я же тебя не прошу…
— Так, — Драко резко сел на постели, совершенно точно не собираясь выслушивать все варианты, которые был готов озвучить его изобретательный друг. И тем более не собираясь признаваться себе, насколько его обжигают рисуемые Блейзом картины. — Ты достал меня! Вставай и вали, — он и сам чувствовал, что его лицо налилось красным цветом, неблагородно перекосившись от злости, но ничего с собой поделать не мог. Резко выбросив руку вперед, Драко схватил Блейза за воротник и принялся отдирать его от стены с явным намерением вышвырнуть вон.
— А что это ты так разволновался? — пыхтел Блейз, старательно упираясь. — Может, он тебе и правда нравится, а, Драко?
Наглая рожа, находящаяся сейчас в непосредственной близости от лица Драко, ехидно ему подмигнула, и Малфой еле удержался, чтобы не врезать по ней кулаком. Но он сумел вовремя одернуть себя, понимая, что излишней горячностью только себе навредит.
— Ты совсем идиот? — спросил он и добавил с максимальной убедительностью, на которую был способен в данный момент: — Да он меня бесит. Мне о нем даже думать противно. Меня просто тошнит от него.
Драко мог только надеяться, что его слова звучат не слишком фальшиво.
— Хм, — теперь Блейз стоял на четвереньках, упираясь в постель коленями и руками, чтобы Драко не мог его вытолкнуть на пол. — Ну и напрасно. Между прочим, Поттер стал ничего. Ты видел его отросшие волосы? А чувственные губы? А эти сильные плечи? Знаешь, Драко, я хоть больше по девушкам, но я бы не отказался с ним замути…

Бац! Снаружи раздался громкий шлепок: отчаянная ревность придала Драко сил, и Блейз все-таки вылетел вон и шмякнулся на пол.

Дрожа от возмущения, Драко сел на кровати, обхватив себя руками за плечи, пытаясь успокоить растревоженные чувства и выкинуть из головы картинку, где Забини похотливо подбирается к Поттеру. Драко коротко выдохнул, стараясь привести себя в чувство. Проклятый Блейз. Чертов Поттер. Его давняя тайная влюбленность, незаметно превратившаяся в такую же болезненную одержимость, от которой не было и нет никакого спасения. И надо же было Блейзу активизироваться именно сейчас, перед ненавистной помолвкой, когда Драко в самый последний раз накрепко запретил себе даже думать о нем, и именно сейчас собирался во что бы то ни стало сдержать свое слово, данное им отцу.

— Но ты все же подумай! — темная харя снова влезла к нему под полог, обернувшись зеленой тканью, как платком. — Помочь другу — благородное дело! А помочь несчастному другу — благородное дело вдвойне!
— Пошел вон!
Рука Драко метнулась за палочкой, и Блейз, оценив степень его ярости, поспешно исчез, теперь уже навсегда.

Если Драко понадеялся, что наутро Забини все забудет и откажется от своих бредней, то он жестоко ошибся. В достижении цели Блейз был очень похож на нюхлера — когда впереди маячила очередная идея, упорства ему было не занимать.
Воодушевленный больше обычного, Блейз поймал его возле умывальника, как раз в тот момент, когда Драко наполнил рот зубной пастой.
— Ну так что, будешь сегодня целовать своего Поттера? — поинтересовался он как ни в чем не бывало, и Драко, поперхнувшись щипучей пеной, зашелся от кашля.
Подлый Блейз, скрестив на груди длинные руки, кротко ждал, воспитанно предоставляя Драко возможность откашляться.

— С какого… — с трудом просипел Драко, вскидывая на Блейза покрасневшие от натуги глаза. — С какой стати он мой?
— Ну ладно, не твой, — легко согласился Блейз, облокачиваясь на умывальник и пристально глядя Драко в лицо. — Это, в общем, неважно. Давай заключим договор: я уступлю тебе в том, что Поттер не твой, а ты согласишься взять его на себя и поцелуешь?
— Да пошел ты… — ругательство, которое Драко произнес следом за этим, чистокровным магам произносить не пристало, но Драко выплюнул его, не поморщившись, — уж слишком достал его Блейз.
На Блейза это произвело впечатление.
— Ого, — он с уважением посмотрел на Драко и, закатив глаза к потолку, зашевелил губами, видимо, пытаясь получше запомнить новое словцо и подыскивая ему подходящее применение. — Это круто.
Драко вздохнул. Наверное, хорошо быть таким толстокожим.
Делая вид, что больше не обращает на Блейза внимания, он ринулся в спальню, а нимало не смущенный Блейз потащился следом за ним.
— Один поцелуй, Драко, всего лишь один! — продолжал он нудить за спиной. — От тебя не убудет. А я тебе потом расскажу, что там было под юбкой у Лавгуд. Заметь, это честный обмен!
— Блейз, отвали!
— Послушай, ну что тебе стоит?

— Проще поцеловать, а то весь год не отвяжется, — ради этого совета Нотт даже вытащил яблоко изо рта и оторвался от книги. — И нам всем придется выслушивать про Поттера и его трусы по сто раз на дню.
Закатив глаза, Драко резко развернулся, чуть не врезавшись в подошедшего Блейза.
— Во-первых, трусы не его, — решительно отрезал он. — А во-вторых, — Драко возмущенно ткнул в Блейза пальцем, — я не собираюсь его целовать. Если тебе так приспичило, сам и целуй.
— Ты забыл, что я в этот момент как раз буду занят, — Блейз, прикинувшись сокрушенным, окинул Драко обиженным взглядом, красноречиво говорившим: “Я думал, ты мне друг”.
Но Драко, скрестив руки на груди, не поддаваясь на эти уловки, мерял Блейза тяжелым и мрачным взглядом.
— Плевать.
Блейз еще больше надулся:
— Ну и ладно. Если ты так не хочешь... — он метнул на Драко горький обиженный взгляд, вздохнул, и Драко мысленно уже почти поздравил себя с моральной победой, как Забини внезапно добавил: — пойду тогда к Панси. Она точно не откажется его целовать. Или к Милли. Как ты думаешь, какая из них лучше сработает?
Драко застыл. Видение с Паркинсон, жадно впивающейся в поттеровские крупные, красивые губы буквально садануло под дых. Мгновенно захотелось выть, орать и лупить по их мерзким мордам кулаком без разбора. Изо всех сил врезать Блейзу и Панси, а, самое главное, Поттеру, который позволит ей это с собой проделывать. А в завершение еще и прикончить их Непростительным. Всех троих.

— Гринграсс попроси, она вроде красивая, — флегматично посоветовал Нотт, переворачивая страницу, и Драко тут же добавил в список смертников и его.
— Тео, — в глазах Блейза вдруг зажегся нехороший огонь, а в голосе послышались вкрадчивые медовые нотки. — Послушай, друг. Ты вот здесь лежишь и скучаешь…
Нотт откусил кусок яблока и приподнял бровь, показывая, что слушает, впрочем, так и не отрываясь от книги.
— Если Драко не хочет, может быть, ты… — голос Блейза потек, словно сладкая патока, а у Драко, который звериным чутьем понял, к чему ведет негодяй, похолодело внутри.

— Оставь Теодора в покое, — отчеканил он таким зловещим голосом, что Блейз запнулся на полуслове и, приоткрыв рот, в изумлении уставился на него. Даже Нотт, прекратив на минуту жевать, заинтересованно повернул голову в его сторону. Тут до Драко дошло, что ситуацию надо срочно спасать. — Как будто ты не знаешь, что Тео завтра нужно пересдавать Зелья, — выпалил он. — Если он не сдаст, мы проиграем по успеваемости даже Хаффлпаффу. А ты к нему лезешь с какой-то фигней! Немедленно отцепись от него!
— Ты прав, — на лице Блейза отразились легкое сожаление. Но долго унывать он не умел.
Мысленно вычеркнув Нотта из списка, он зашарил по спальне глазами в поисках новой жертвы. Глаза Драко забегали вслед за ним. И как он раньше не понимал, сколько потенциальных угроз находится на Слизерине?
— Значит так, — он сердито вцепился Блейзу в плечо, принимая огонь на себя. — Никто не будет никого целовать, — Драко старался быть очень убедительным, потому что сейчас вся его жизнь была на кону. — Ты просто прячешься под трибуну на следующем матче. Задираешь голову вверх, когда Лавгуд идет по ступенькам. И видишь все, что ты там хотел посмотреть.
Блейз просиял.
— Драко, ты гений! — подпрыгнув, он восторженно хлопнул Драко по плечу широкой ладонью. — Я всегда знал, что ты умнее нас всех! Ты из нас самый гениальный, приятель! — восторг от новой идеи распирал Блейза изнутри, и теперь он явно намеревался поделиться им со всем факультетом. — Учись, Тео! — он подскочил к Нотту и восторженно пихнул его в бок, пристраиваясь рядом с ним на кровати. — Вот как надо! Малфои всегда найдут правильный выход. Красиво и просто. А ты-то уже согласился Поттера целовать! — Блейз пренебрежительно хмыкнул, выражая этим хмыком свое мнение об умственных способностях Нотта.
— Вообще-то не соглашался, — подал голос тот и отпихнул Блейза рукой, не отрывая сосредоточенного взгляда от книги.
Но Блейзу и так уже было не до него. Он уже снова вскочил.
— Драко, когда у нас следующий матч? — Блейз в волнении заметался по комнате, сшибая с полок книги и перья.
— Завтра, — Драко заклинаниями еле успевал исправлять устраиваемый Блейзом бардак. — Гриффиндор — Хаффлпафф.
— Да! — Блейз резко остановился и, сложив на груди обе ладони, поднял глаза к потолку, явно вознося благодарности Мерлину или Моргане, ну или кто у них там на Авалоне отвечает за подобную чушь. — Да. То есть ДА! — выкрикнул он, кидаясь на Драко и крепко сжимая его в объятиях. — Завтра мы с тобой спрячемся под трибуной и дождемся ее!
— Мы?!!
Нотт, наконец-то оторвавшись от книги, вскинул на ошеломленного Драко глаза и бестактно заржал.

— Я не полезу ни под какую трибуну! Отстань от меня, идиот! — зашипел Драко, и принялся отрывать смуглые руки от своей шеи, но безуспешно: Блейз цеплялся за него как обезьяна за пальму — ловко и крепко.
— Полезешь, полезешь, ты же мой лучший друг. Тем более, это ты все придумал, — приговаривал он и, кажется, в порыве чувств, даже попытался чмокнуть Драко куда-то в ухо.
— Да не полезу я никуда! Пусти, говорю! — Драко терпеть не мог попадать в нелепые ситуации, а сейчас случилась как раз одна из них: они стояли с идиотом-Забини в центре спальни и то ли обнимались, то ли боролись, а Нотт, устроившись поудобнее, издевательски ржал, наблюдая, как они пыхтят и сопят, преследуя каждый свою цель.

— Драко, тебе помочь?
Драко возбрагодарил небеса за так вовремя подоспевшего Гойла. И хотя в голосе того сквозила неуверенность, Драко предпочел ее не заметить. Даже Гойлу бы хватило ума понять, что Драко не по своей воле обнимает Забини.
— Отцепи его от меня! — коротко приказал он.
Гойл кивнул головой и легко, как редиску с грядки, выдернул Блейза из объятий, поставив его примерно в метре от Драко.
— Что-то еще? — прилежный Гойл старательно сопел, удерживая брыкающегося Забини за локти, и Драко не стал медлить.
— А теперь держи его так, пока я не уйду! — завопил он уже от двери.
— Держу.
Мерлин благослови того, кто породил Гойла на свет.
— Ты все равно завтра полезешь со мной! Обещаю! — выкрикнул Блейз, и это было последнее, что Драко услышал перед тем, как вылетел пулей из гостиной своего факультета.

До самого позднего вечера Драко шатался по Хогвартсу — где он только не успел побывать, даже в теплицах и в подвале у Филча, — а потом до самого отбоя сидел в кабинете Зельеварения, пока профессор его не прогнал. И его план все же сработал: когда Драко пришел в подземелья, Забини кажется, уже спал. Какое-то время Драко чутко прислушивался к его похрапываниям за зеленым пологом, а потом, облегченно выдохнув, наконец-то улегся в постель и позволил себе уснуть.

Снился ему, разумеется, Поттер. Это были давние, привычные сны про то, как они вдвоем летали над полем, гнались за мячом, и обычно в таких снах Драко раз за разом проигрывал ему, упуская золотой мяч из рук. Но в этот раз, помчавшись друг другу навстречу, они сшиблись в воздухе так, что оба чуть не рухнули вниз. Только если обычно Драко падал и падал, пока Поттер презрительно глядел на него свысока, то в этот раз гриф почему-то не пытался его отпихнуть, — вцепившись падающему Драко в локоть, он втащил его на метлу и, обхватив руками за шею, крепко прижал его к себе.
Из его объятий Драко даже не пришло в голову вырываться. Замерев от волнения, он прижался к нему в ответ. И сердце бешено заколотилось, когда Драко почувствовал, как по его щеке мажут теплые губы, как приближаются к уху. Оцепеневшему Драко казалось, что сейчас Поттер скажет ему что-то важное. Что-то такое, что наконец-то расставит все по местам.
— Тебе ведь интересно посмотреть на трусы? — услышал он сдавленный шепот.
— Что? — Драко попытался отпрянуть, но Поттер даже во сне держал его крепко.
— Неужели ты не хочешь увидеть, что находится под трусами? — игриво мурлыкнул он.

— Сдурел? — Драко растерянно тер глаза, но странный сон уже уходил от него, сдаваясь под натиском еще более гнусной реальности.
— ...А под трусами у нее ничего! — продолжал шептать ему в ухо отвратительный Блейз, который, оказывается, уже успел забраться к Драко под одеяло и теперь грел об него свои холодные ноги. — И мы с тобой это сегодня увидим! Если ты полезешь со мной…
Еле сдержавшись, чтобы от неожиданности не заорать, Драко выпростал руку наверх, без лишних разговоров вцепился Блейзу в воротник полосатой пижамы и принялся выталкивать его из кровати. Блейз, тоже не тратя на разговоры драгоценные силы, уперся руками в деревянную стойку, замотал головой и принялся сопротивлялся изо всех своих сил, громко пыхтя.
— Парни, вы бы хоть дождались, пока мы все уйдем, — судя по удаляющемуся голосу, Нотт неспешно прошествовал в ванную.
— Ты идиот? — непонятно, у кого из двоих спросил Драко, едва до него дошло, что Тео имеет в виду.
От такого чудовищного предположения Драко настолько опешил, что даже выпустил ворот Блейза из рук, чем тот не преминул воспользоваться, чтобы укрепить свои позиции на кровати. Он даже умудрился обустроиться поуютнее, подоткнув под себя одеяло. Впрочем, из осторожности место он выбрал подальше от Драко.

— Ты хоть понимаешь, что про нас с тобой теперь будут думать? — Драко растерянно смотрел на невозмутимого Блейза. — А что скажет отец?
Он растерянно принялся тереть лоб рукой, переживая неловкий момент, но Блейз всего лишь расслабленно фыркнул:
— Забей. Зато теперь у тебя есть верный способ доказать, что слухи ложные, — он бросил на Драко выразительный взгляд: — Ты можешь спасти свою репутацию, если полезешь со мной под трибуну смотреть на девчонок!
— Или если я прикончу тебя прямо сейчас, — Драко испепелял глазами бестолковую кудрявую голову.
— Или если прикончишь, — легко согласился Блейз и великодушно предложил: — Выбирай!
Он демонстративно раскинул руки в стороны и застыл в покорном немом ожидании. Драко мысленно взвыл. Конечно же, Забини как никто другой знал, что Драко не способен убить даже мышь.
— Ну что ты ко мне привязался? — простонал он, закатывая глаза вверх. — Не мог выбрать для своих затей кого-то другого? Возьми вон Гойла и полезай вместе с ним.
— Гойл большой, а там тесно, — рассудительно сказал Блейз. — Он всю трибуну разворотит, да и вообще. У Гойла с магией плохо. И с головой.
— Сейчас у тебя с головой будет плохо, — раздался из-за полога возмущенный бас Гойла, и балка, поддерживающая кровать, угрожающе накренилась.
— Эй-эй, Грег, я же пошутил, ты чего! Это же просто риторика… Сейчас я тебе все объясню! — Блейз ловкой ящерицей выскользнул от Драко наружу и что-то умиротворяюще заворковал — что именно, Драко, как ни пытался прислушаться, так и не смог разобрать.
Доверчивый Гойл еще пару раз что-то возмущенно буркнул, но, видимо, успокаивающее журчание сделало свое дело, и он замолчал, а вскоре и вовсе послышались тяжелые удаляющиеся шаги.

— В общем, сразу после обеда идем! — Блейз снова заполз на кровать, как ни в чем не бывало. — Я договорился, Гойл нас прикроет!
Драко схватился руками за голову, зарываясь пальцами в волосы. Это какой-то кошмар! Видимо, все же придется признать, что справиться с приставучим Блейзом ему не по силам. С другой стороны, ну постоит он разок под трибуной, от него не убудет. Зато Блейз наконец-то отвяжется. А глаза вообще можно будет просто закрыть.
— Как ты собираешься разглядеть у нее хоть что-то под мантией? — буркнул Драко, сдаваясь, и Блейз просиял.
— Ерунда, я уже все продумал, — он оживился и сел поудобнее. — Наложу на нее перед лестницей заклинание Жары, ей придется раздеться. А юбка у нее короткая, выше колена, я видел. Под такой мы точно все разглядим.
— Ты разглядишь.
Блейз не стал спорить, громким хмыканьем обозначив все, что думает по этому поводу, и принялся вылезать из кровати. Он явно не верил, что Драко сможет удержаться от такого соблазна.
Расстроенный Драко, стараясь хотя бы временно выкинуть из головы всю эту аферу, полез следом за ним.

— Вы закончили? — Нотт вошел в комнату, вытираясь на ходу полотенцем. — Быстро вы, — он с понимающей ухмылкой посмотрел на встрепанного Драко и оживленного Блейза, выбирающихся из-за полога, и Драко немедленно захотелось послать в него Непростительное.
— Угу, — Блейз, думая о чем-то своем, вероятнее всего о трусах, машинально поправил съехавший воротник у пижамы и принялся застегивать пуговицы, расстегнувшиеся в пылу жаркой борьбы.
Нотт окинул его заинтересованным взглядом:
— Только в следующий раз дождитесь, пока все разойдутся, а потом уже занимайтесь, чем вы там занимаетесь, сколько влезет, окей?
От возмущения кровь прилила у Драко даже к шее.
— Ты идиот! — яростно выпалил он, в бешенстве глядя на ухмыляющееся лицо. — Совсем спятил? Ничем мы таким не занимались!
— Как скажешь, — Нотт еще шире разулыбался, и Драко почувствовал, как гнев еще сильнее закипает в груди.
— Значит так. Мы на матч, а ты сиди, учи свои Зелья. Завтра зачет! — мстительно выпалил он и сполна насладился зрелищем того, как ухмылка медленно сползает у Нотта с лица.

Под трибунами было влажно и душно. А еще над головами грохали ноги, выбивая из щелей мусор и пыль.
— Какого боггарта ты меня сюда притащил? — шипел Драко на Блейза, остервенело вытряхивая из волос траву и прошлогодние листья. — Если бы я мечтал посидеть на помойке, я бы мог попроситься на экскурсию к Уизли.
Даже в отсутствие Поттера Драко не смог отказать себе в удовольствии еще раз плюнуть в рыжую семейку, которой незаслуженно доставалось все поттеровское внимание. Разумеется, Драко было абсолютно все равно, с кем дружит слабоумный герой, но открыть всем глаза на его недостойное окружение было делом чести.

Но Блейз не обращал на недовольство Драко никакого внимания.
— Сейчас-сейчас, сам все увидишь, — воодушевленно шептал он, вжимаясь своим темным носом почти что в самую щель между ступеньками.
— И что я должен увидеть? — Драко хмуро смотрел, как над их головами мелькают темные подолы мантий, — толком не разобрать, где из них чья.
— Тише! Замри!
Но Драко и так уже замер без его предупреждения: у подножия лестницы прямо напротив него, что-то оживленно обсуждая, остановились рыжий Уизли, Лавгуд и Поттер. Причем Поттер был так увлечен, что в ходе беседы даже махал руками, чего Драко сроду не видел. И еще бы не видел сто лет!
Драко нахмурился, сердито глядя на это тошнотворное зрелище. Ну и что, ради всего святого, они могут так обсуждать? Да еще вдобавок так громко смеяться. Конечно же, Драко это глубоко безразлично. И уж ни за какие коврижки он бы не хотел оказаться на месте этих двоих. Но все-таки, что именно можно сказать Поттеру, чтобы он так хохотал? Просто из интереса.

— Драко, смотри. А она все-таки ничего. Как тебе, а?
Драко честно пытался смотреть на Лавгуд. Вот только не очень-то у него получалось. Впервые в жизни, когда наконец-то никто не мог отследить его взгляд, он жадно разглядывал предмет своего вечного раздражения. Покосившиеся очки — Поттер когда-нибудь надевает их прямо? — лохматые волосы и широкие плечи. А еще ямочки на щеках, крупные губы, от которых трепещет что-то внутри, ровные белоснежные зубы, которые видно только тогда, когда Поттер хохочет. И его сильные руки. Очень сильные.
Сердце непривычно частило, и Драко сам не замечал, что невольно подается вперед, едва ли не вжимаясь в ступеньки носом точно так же как Блейз.

И, конечно же, отвлекшись на Поттера, он не заметил, как Забини, осторожно просунув кончик палочки в щель, послал в троицу какое-то едва различимое заклинание. Драко лишь успел краем глаза заметить, как мелькнула зеленая змейка, обернувшись вокруг смеющейся Лавгуд.
— Фух, здесь так жарко, — эти слова Драко смог прочитать у нее по губам. Кроме того, Луна провела рукой по вспотевшему лбу, откидывая назад светлую гриву.
Поттер ей улыбнулся и что-то сказал, пожимая плечами, на что Лавгуд рассмеялась и как-то очень эротично, по-женски, провела себе по шее и по щеке и начала неспешно расстегивать мантию. От ее плавных движений рыжий Уизел, падкий на женские прелести, буквально подвис, а Поттер внезапно смутился и уставился в пол.
При взгляде на его порозовевшие щеки, у Драко оборвалось все внутри. Он не хотел, чтобы Поттер краснел от такого. Не хотел! Если на то пошло, Поттер — символ нации, легенда и образец для подражания — да он просто не имеет права на такое смотреть!
— Давай же, давай, — пыхтел рядом Блейз, вцепляясь пальцами в балку и не сводя с Луны выжидающих глаз, и Драко хотелось стереть его с лица земли заклинанием. Вместе с его омерзительной Лавгуд. Вместе с Поттером, который оказался таким же идиотом как все.

Лавгуд что-то сказала, и рыжий придурок, зачарованный зрелищем так, что только что слюна изо рта не текла, энергично закивал, подхватил ее мантию и куда-то с ней потащился, а Лавгуд, одетая в короткую — очень короткую! — юбку снова улыбнулась Поттеру и прикоснулась к его руке.

— Драко, ты что?
Драко очнулся от возгласа Блейза, а еще от того, что осколки флакона, оставшегося в кармане с урока по Зельям, больно впились в ладонь. Блейз озадаченно смотрел на его влажный карман, откуда пару секунд назад послышался хруст, но тут же мотнул головой, словно отгоняя все лишнее, и снова полез под ступеньки.
— Не мешай. Уже скоро!

В этот самый момент Лавгуд, словно наконец-то вознаграждая долготерпение Блейза, принялась неспешно подниматься наверх по трибуне.
Блейз заметался.
— Давай, детка! Иди же, иди! — он переминался с ноги на ногу и, вжимаясь носом в ступеньку, смотрел в верхний просвет так осоловело, будто находился под чарами.
Луна сделала вперед еще пару шагов, и Забини, облизнувшись, вытер о мантию вспотевшие ладони.
— Блейз, ты знаешь, что ты омерзителен?
Поттер, как привязанный, покорно тащился наверх следом за Лавгуд, и Драко чувствовал, как его и без того паршивое настроение портится с каждой секундой.
— Знаю я, знаю! — вышедшего на охоту Забини было ничем не смутить. — Зато ты у нас идеал святой непорочности, Драко. Я клянусь, что с завтрашнего дня буду во всем тебе подражать.
В противовес своим высокопарным словам, Забини присел и попытался залезть под ступеньку пониже, в надежде, что оттуда откроется лучший обзор.
Как нарочно, Поттер с Лавгуд, остановились в нескольких шагах от него и снова принялись о чем-то оживленно болтать. Слов было не разобрать, но периодически они опять начинали смеяться.

— Давай же, давай! Еще немножечко, — Забини как ящерица ползал под лестницей, приседал, изгибался, неудобно выворачивал шею, и Драко казалось, что он буквально готов просочиться сквозь щели к Лавгуд под юбку.
— Блейз, прекрати! Ты ведешь себя просто нелепо, — на этот раз Драко уже всерьез на него рассердился. Тем более, когда внезапно подумалось, что Поттер с его гриффиндорскими понятиями о чести такое вряд ли не одобрит.
По большому счету Драко не было дела до того, кого там одобрит Поттер. Плевать он на это хотел. Вот только сейчас, когда Поттер стоял к нему совсем близко, и Драко, просунув руку сквозь доски, мог при желании дотронуться до его щиколотки рукой, это почему-то казалось важнее всего.

— Гарри! Луна! Пойдемте скорей, там Гермиона места заняла!
Драко вздрогнул от крика рыжего Уизела так, что чуть не стукнулся лбом о ближайшую доску. А Поттер, запустил руку в волосы, пытаясь зачесать их назад, и внезапно так улыбнулся Уизелу, что у Драко дыхание перехватило от этой улыбки — доброй, открытой, наивной. Она делала Поттера красивей в сто раз. Не то чтобы Драко считал.
Поттер продолжал улыбаться, и Драко невольно подался вперед, чтобы впитать в себя эту улыбку. Сохранить ее для себя. Почему проклятый гриф никогда в жизни так не улыбался ему?

Парочка загрохотала к Уизелу вниз по ступеням, и Драко огорченно застыл. Поттер никогда так не будет так улыбаться ему, потому что ему нет никакого дела до Драко. Нет и не было. Ни тогда, ни сейчас, когда он снова уходит с другими.

— Рон, подожди, мы идем!
— НЕЕЕЕТ!
Видимо, крик души Блейза был громким настолько, что его было слышно даже снаружи. Поттер обернулся просто мгновенно — из него точно выйдет хороший аврор — так быстро, что Драко не успел отпрянуть от щели. Мгновенно охватив все вокруг цепким взглядом, Поттер глянул под лестницу и… И, разумеется, столкнулся с Драко глазами.

— Мы были почти у цели! — жалобно скулил Блейз за спиной, пластаясь по стене как раненый василиск, но Драко даже не мог сказать ему “Забини, заткнись”, потому что его буквально парализовало от непонятного чувства.
Под поттеровским взглядом у него ужасно горели уши и щеки, — наверняка они стали красными как помидор, но Драко ничего не мог поделать с собой. Даже не мог перестать смотреть на него, хотя понимал, что Поттер прекрасно видит его жалкий, растерянный взгляд.
Что, боггарт его раздери, с ним происходит? И что Поттер подумает теперь про него?

Поттер же, нахмурившись, тоже смотрел на Драко, не отрываясь. Чуть растерянно, чуть напряженно, словно видел его в первый раз, и под его изучающим взглядом Драко даже забыл про свою спасительную мантру “мне плевать, что он думает”, потому что… Потому что он устал врать себе. Ему не плевать.
В первый раз в жизни Драко смотрел на Поттера так: замерев от неловкости и какого-то огромного непонятного чувства в груди. И пока оно разрасталось как снежный ком, Поттер тоже смотрел. Смотрел на него!
— Гарри, ну ты что застыл? — Уизли с силой дернул его рукав, и Поттер, влекомый сильной рукой, запнувшись о мантию, наверняка бы скатился по лестнице, если бы рыжий его не поймал.

Драко отступал от щели медленно-медленно, ступая так осторожно, словно под ногами было стекло. Он еще не осознавал, что с ним приключилось, но уже понимал, что что-то ужасное. Что-то более страшное, чем на войне. Словно своим пристальным взглядом Поттер раз и навсегда привязал его к себе красной нитью, и теперь у Драко кончилась жизнь. Потому что без него жизни нет и быть просто не может.

Где-то рядом раздавались горькие выкрики Блейза, но Драко слышал его как сквозь сон. В груди саднило так, что не выдохнуть. Повязанный по рукам и ногам этим взрослым загадочным взглядом, он сейчас готов был идти за Поттером куда угодно, хоть на край земли. Вот только тот его, как всегда, не позвал.

— Ну, ничего, — жарко зашептал ему Блейз, наваливаясь на плечо и сопя в самое ухо. — Я придумаю, как ее можно достать! Ты же со мной?
Толком не понимая, что делает, лишь бы только Блейз отвязался, Драко молча кивнул, и Забини удовлетворенно вздохнул, оставляя его наконец-то в покое.
— Поттер только мешается, — посетовал он. Блейз отвернулся от Драко и теперь снова разглядывал летное поле между щелей. — Ты еще не придумал, как его можно отвлечь? Может, согласишься его поцеловать?
— Я? — голос предательски сел.
То, что еще утром казалось попросту глупой дурацкой затеей, теперь стало пугающим и совсем невозможным, потому что… потому что...

— Это любовь.
Драко в ужасе вскинул на Блейза глаза.
Какая любовь? Ни о какой любви не могло быть и речи. Малфои всегда женятся и живут по расчету. И неплохо живут.
Сейчас Драко этому кретину все объяснит. Он резко развернулся к Блейзу, наспех подбирая слова, но Блейз вовсе не думал смотреть на него. Он по-прежнему пялился в щель на стоящую у летного поля Лавгуд и восторженно ухмылялся:
— Приятель, зацени, какая у нее короткая юбка! Это любовь с первого взгляда. Клянусь, она будет моей!
Драко с облегчением смотрел на курчавые вихры и напряженную спину. Значит, Блейз говорил не о нем?
- Ты влюбился в Лавгуд? - отчего у него такой хриплый голос?
- Лучше скажи, в ее короткую юбку, которая мне дарит столько надежд, - Блейз обернулся и выразительно ему подмигнул.
Драко прикусил губу. И почему у Блейза все так легко? Даже любовь у него низводится к банальному траху. В то время как у него самого… Снова вспомнился пристальный, изучающий взгляд, и Драко крепко зажмурился, как будто этим можно было стереть Поттера из памяти навсегда.
“Это любовь”, — зудело в мозгу, и Драко жмурился все крепче и крепче, словно это могло ему хоть чем-то помочь.
Ну разве это любовь, когда внутри так пусто, тоскливо и больно? Разве это любовь, когда так пусто и больно лишь только потому, что Поттер ушел, а тебе хочется быть рядом с ним?
— Точно, любовь! — насмотревшийся Блейз, отлип от ступеней, хлопнул Драко по плечу, и потянул его за собой. — Эй, ну чего ты застрял? — прикрикнул он на застывшего Драко. — Не волнуйся, у меня еще куча идей! Например, маленький книззл, застрявший на дереве, — Блейз изобразил руками очень мелкое нечто. — Будет там сидеть и орать “мяу-мяу”. Любое женское сердце не выдержит. Лишь бы только твой героический Поттер сам туда не полез.
Драко хотелось по привычке осадить Блейза и крикнуть: “Никакой он не мой”, но почему-то сегодня не получалось. Может быть, потому что впервые в жизни Драко отчетливо понял: “Хочу, чтобы он был моим”.

— А можно применить заклятие прозрачного пола. Идет она такая по лестнице…
Похоже, просыпаться рядом с неутомимым Забини у Драко перерастало в привычку. Ничуть не смущаясь тем, что Драко его к себе вовсе не звал, Блейз уселся задом на вторую подушку и, прислонившись к стене, вдохновенно вещал:
— И тут поднимается ветер!
Он очень удачно поднял руки вверх, принимаясь ими махать, что позволило Драко обхватить его руками за талию, выкинуть вон и сверху припечатать все той же подушкой:
— Не забудь постирать!
— Я вижу, у вас все в ажуре.
Драко мученически завел глаза вверх. И почему это всегда должен быть Нотт?
Хотя справедливости ради, картина действительно была так себе: Блейз, сраженный подушкой, в одних пижамных штанах барахтался на полу, а сам Драко — растрепанный и лохматый со сна — выглядывал из-под полога кровати и, нацелив на Блейза свою палочку, сердито таращился на него.
Быстро прокрутив все это у себя в мозгу, Драко скривился:
— Послушай, ты все не так по... — начал он.
— Нет-нет, меня, пожалуйста, в это не впутывай, — Нотт вскинул вверх обе руки. — Я ничего не видел, ничего такого не знаю. Разбирайтесь сами между собой, — он сделал невиннейшие глаза и все-таки припечатал: — Любовнички.

Только то, что Драко швырнул в него Ступефай с небольшим опозданием, позволило Нотту сбежать, и вскоре его торжествующий ржач слышался уже из гостиной.
Усевшись на кровати и даже не замечая того, что его ноги упираются в ледяной пол, Драко обхватил голову руками и тоскливо обратился к Блейзу:
— Скажи, это когда-нибудь прекратится?
Забини, устроившись прямо на полу, обнял подушку руками и, прижав ее к животу, уткнул подбородок в ее мягкий бок. Иногда Драко казалось, что Блейз способен удобно расположиться даже в могиле.
— Драко, послушай, — темная физиономия выглядела убедительно и серьезно. — Мы не можем все бросить на полпути.
Драко возмущенно посмотрел на него:
— Блейз, скажи, в какой момент мы стали “мы”? Я обещал тебе залезть с тобой под трибуны? Я туда слазил, — он помрачнел от накативших воспоминаний. Если Драко надеялся, что утро расставит все по местам, и чувства растают как дым, то он сильно ошибся. Утром чувства к очкарику накатили на него с такой новой силой, что противно стянуло в груди: ревность, тоска и желание обладать. Драко не хотел даже думать об этом. — Так что тебе от меня нужно еще? — рявкнул он.
— Знаешь, Драко, иногда ты бываешь просто невыносимым, — Блейз укоризненно покачал головой и попытался его успокоить. — Сегодня мы с тобой всего лишь опробуем парочку новых заклинаний. Ты же понимаешь, я не могу на такое пойти без напарника. Ты будешь отвлекать Поттера, а тем временем я…
Но при звуках этой проклятой фамилии Драко тут же накрыло новой волной:
— Ты достал меня со своим Поттером, ясно?! — заорал он, не в силах больше выносить эти мучения. — Я сказал тебе, Блейз, я не буду его отвлекать! Я не буду его целовать! Я вообще ничего с ним не буду!
— Да понял я, понял, что ты орешь? — Блейз впервые выглядел обескураженным. — Не хочешь целовать — не целуй, — испуганно разрешил он. — Можешь просто подойти и обнять. Клянусь, он и так обалдеет.
Драко завел глаза вверх, то ли прося у Мерлина сил, то ли набираясь терпения. В этот момент он действительно, как никогда, был близок к тому, чтобы его пришибить.
— Блейз, послушай меня, — убедительно начал он, сбавив тон и стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы до Блейза лучше дошло. — Ни к какому Поттеру я не пойду, не надейся. Что бы ты себе ни надумал, я не буду его отвлекать. Я не буду его обнимать, — Драко и сам не заметил, как его голос снова начал стремительно повышаться, так что в конце он опять едва не сорвался на крик. — И целовать я его тоже не буду! Мне плевать на него, понятно тебе?!! Меня достало слышать про какого-то Поттера! Меня от него уже просто тошнит!

— Влюбился, что ли?
— Чего? — опешив, Драко резко развернулся и уставился на вошедшего Нотта, полыхая от ярости.
Но тот лишь хладнокровно пожал плечами и, подойдя к кровати, заклинанием заправил постель.
— Орешь так, как будто влюбился, — хладнокровно заметил он. — Это ты зря.
Драко, набравшему в грудь побольше воздуха для гневной тирады, пришлось тихо выдохнуть.
— Что значит “зря”?
Недоуменно моргая, Драко глядел прямо на Нотта, и от дурного предчувствия у него холодело внутри.
— Я конечно, в этом не спец… да и не мое это дело, но… — легким прикосновением палочки Нотт распрямил покрывало и, обернувшись к Драко, снова равнодушно дернул плечом. — Но он вроде бы занят. И кажется, там все серьезно уже.
Блейз, подавшись вперед, с интересом приготовился выслушать новую сплетню, а Драко, который еще секунду назад хотел наорать на этих двух идиотов и стреножить их заклинанием, внезапно почувствовал, как его сердце валится в какую-то темную бездну.
— Кем... занят? — тихо выдохнул он.
— Поттер-то? — Нотт задумчиво нахмурил красивую темную бровь. — Да брось ты. Как будто не знаешь. Вся школа давно уже в курсе, и только ты один что-то тупишь.
Блейз, как на квиддичном матче, с любопытством переводил взгляд с одного на другого и на удивление не встревал в разговор. А Драко, чувствуя, как кровь от лица устремляется куда-то к желудку, все же нашел в себе силы презрительно усмехнуться:
— Если ты про Уизли… — начал он, чувствуя, как в сердце снова возвращается надежда, но Нотт небрежно от него отмахнулся:
— Да при чем тут она.
Побледневший Драко цапнул себя за язык, чтобы не заорать “тогда кто?” и растерянно замер, дожидаясь ответа. Но Нотт, видимо, посчитав их разговор исчерпанным полностью, принялся не спеша одеваться.
Драко, в душе у которого бушевали темные демоны, подавленно смотрел на него. Этот гад действительно больше не собирался ничего говорить! Ну и как заставить его продолжать, чтобы не выдать себя? Драко быстро взглянул на Блейза в тайной надежде, что именно его любопытство заставит прицепиться к Нотту с вопросом, но Блейз, как назло, задумчиво уткнувшись в подушку, молчал. Почему эти два идиота молчат только, когда не надо?

Конечно же, Драко не выдержал.
— Ну и кто это? — как будто бы между прочим поинтересовался он, очень надеясь, что вопрос и на самом деле звучит так же небрежно, как у него в голове.
Но Нотт, словно не слыша, натянул на себя рубашку и принялся застегивать рукава.
— Тео! — Драко все больше хмурился, потому что Нотт все так же молчал. — Ты что, не слышишь меня? Кто это?
Нотт бросил на него быстрый взгляд, дернул плечами и усмехнулся, но как-то невесело:
— А если я скажу тебе, что это парень? С нашего факультета, — негромко ответил он и медленно застегнул пуговицу на груди. — Ты по-прежнему захочешь это узнать?
Он резко поднял голову вверх, и на его правый глаз небрежно упала отросшая челка, делающая его сексуальней в сто раз. Продолжая методично застегиваться, Нотт смотрел на Драко с легким сочувствием, словно извиняясь, как будто намекая на что-то, причем так выразительно, что неожиданная догадка стукнулась Драко в голову, и его внутренности закрутило каким-то уже и вовсе невыносимым узлом.
Подойдя к Тео ближе, он упрямо уставился на него, не собираясь никуда отступать:
— Кто. Это. Такой? — требовательно спросил он, с болью вглядываясь в холодные голубые глаза и безумно боясь услышать ответ.
Какое-то время Нотт нерешительно смотрел на него, двигал губами, словно подбирая слова, и Драко казалось, что каждая секунда его промедления отнимает у него целые годы жизни. С каждой секундой действительность становилась все невероятнее и страшнее.
— Кто? — шепотом спросил он, глядя на Нотта так жалобно, словно даже глазами умоляя его промолчать. Он не хотел этого слышать! Он не хотел!

Нотт помолчал, делая долгую театральную паузу, во время которой у Драко напрочь отказало дыхание, потом нерешительно выдохнул, еще раз внимательным взглядом обвел его потерянное лицо, а потом неожиданно всхлипнул и закатился от смеха, падая от хохота на кровать:
— Да никто, идиот! — он искренне ржал, глядя на растерянного Драко снизу вверх. — Я просто хотел увидеть твое лицо, когда ты это услышишь. И я это увидел. Это того стоило, Драко. Теперь попробуй меня хоть в чем-нибудь разубедить.
— Ты… идиот, — пробормотал Драко, осознав, что на самом деле только что выдал себя с потрохами.
— Я всего навсего слизеринец, а идиот у нас - это ты. Вот уж никогда бы не подумал, что ты и в самом деле на него западешь, — Нотт продолжал довольно посмеиваться, глядя на ошарашенное лицо. — Ты мне был должен за зелья, Драко. Вот и считай, что сочлись.
Он закинул руки за голову и вытянулся на покрывале, а подавленный Драко, кусая губы, поспешно оглянулся на Блейза, боясь услышать насмешки и от него. Но Забини лишь загадочно улыбался, видимо примеряя только что полученную информацию на себя. И Драко ни капли не сомневался, что уж Блейз-то найдет то, как применить ее правильно.

— Я думаю, заклятие Скользкого Пола.
Драко с трудом разлепил глаза и с ненавистью глянул на темную рожу, задумчиво разглядывающую его зеленый полог. Какое-то сумасшествие.
— Я когда-нибудь проснусь без тебя?
— Драко, мы и так слишком все затянули, — деловитый Блейз словно не замечал, насколько Драко взбешен. — Значит, на сегодня у нас новый план. Я подхожу к Лавгуд и пока применяю к ней заклинание, ты отвлекаешь Поттера.
Драко мученически завел глаза вверх — ничего не менялось.
— Блейз, я уже вчера сказал тебе, я не буду его отвлекать!
— А еще мы вчера установили, что он тебе нравится. Значит, тебе точно понравится его целовать. И если ты мне друг…
— ПОШЕЛ ВОН!!!
На этот раз утреннее вышвыривание Блейза из кровати несколько затянулось, потому что Блейз сопротивлялся, как мог, цепляясь всем телом за балку, а Драко остервенело пихал и толкал его вниз, не собираясь это больше терпеть.

— Остынь, Блейз. Он все равно разобьет тебе сердце, — послышался бодрый голос Нотта из-за полога кровати. Да что они все, сговорились так рано вставать? — Мы же вчера узнали, в кого он влюблен.
— Ступефай!
Увернувшись от заклинания, Нотт торжествующе ухмыльнулся и выскочил в коридор, а Драко, тяжело дыша, уставился Блейзу в лицо:
— Сегодня же, — прошипел он таким голосом, что казалось, из него сейчас закапает яд. — Слышишь, сегодня же мы разбираемся с твоими трусами, и ты оставляешь меня в покое! Навсегда! Ты меня понял?!
— Ладно, Драко, как скажешь, — Блейз вскинул вверх руки в примирительном жесте, но, не удержав серьезности на лице, внезапно хмыкнул и рассмеялся: — Заметь, не я это предложил.
Драко хотелось завыть. С каких пор он перестал быть слизеринцем, позволяя этим двоим разводить себя как пацана? Ответ был очевиден: с тех пор, как Поттер пробил брешь в его обороне.

— Послушай меня... — начал Драко, как можно надменнее.
Он просто обязан взять себя в руки, собраться с силами и отомстить. И плевать ему на… Тут Поттер у него в голове улыбнулся ему той самой улыбкой, и Драко замер на полуслове, снова потеряв ориентир. Сердце ухнуло вниз, в ушах зашумело, по груди покатилось тепло.
Завороженный зрелищем теплой улыбки, которой призрачный Поттер улыбался только ему, Драко не сразу очнулся. А когда очнулся, обнаружил, что Блейза уже рядом нет. Видимо, тот, поняв, что продолжения фразы уже не дождется, добровольно уполз. Чертов Поттер! Чертов Забини, который все это затеял! Это из-за них Драко стал таким… неадекватным.

Продолжение в комментах

@темы: второй этап

---

[volhinskamorda]

Название: Песочные часы
Визуальная работа:

№ 9

Автор:  volhinskamorda
Бета:  Nika Darkness,  ~sihaya~
Пейринг/Персонажи: Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, приключения
Размер: 4745 слов
Примечание/Предупреждения: АУ всего, что только можно, скачущий таймлайн, текст написан лишь по части арта.
Краткое содержание: Кажется, времени здесь не было вовсе. Во всяком случае, тень от палочки Гермионы, воткнутой в песок, не двигалась, сколько бы они на нее ни пялились. Спасали лишь старые механические часы из запасов мистера Уизли. И надежда все-таки найти Сириуса.


Песчинки неумолчно шуршали в ушах, и их шелестящий шорох ввинчивался в мозг. Гарри подумал, что еще немного, и он сойдет с ума. Песок не умолкал, шептал на разные лады и голоса, закручивался в небольшие вихри и утекал водоворотами вниз. Или вверх. Как Гарри ни пытался, так и не смог уловить закономерности, когда песок движется вниз, а когда вверх. Это происходило абсолютно хаотично, но помогало не свихнуться и не отупеть от размеренной стабильности. Наверное.

Как ни странно, жарко здесь не было. Холодный окололунный свет отражался от песка, сиял на мельчайших гранях и совершенно не грел. Впрочем, Гарри не мерз. Здесь было ни холодно и ни жарко. Здесь было никак. Среднестатистически. В ненастоящем небе без облаков и переливов цвета висел ровно, как приклеенный, не меняющий форму месяц. Не было ни ночи, ни дня в полном смысле слова, только месяц, песок и они трое: Рон, Гермиона и он сам. Еще где-то мелькал рыжий хвост Живоглота, но Гарри не поручился бы, что это ему не мерещилось.

Пить им не хотелось, и голода они не испытывали также. Кажется, времени здесь не было вовсе. Во всяком случае, тень от палочки Гермионы, воткнутой в песок, не двигалась, сколько бы они на нее ни пялились. Спасали лишь старые механические часы из запасов мистера Уизли, которые зачем-то прихватил с собой Рон. Им был нипочем месяц, песок и его шорох, они знай себе тикали, отсчитывая почти несуществующее время.

Гарри сжал в руке часы, посмотрел на циферблат с мерно двигающейся тоненькой секундной стрелкой. Встал, потянулся, разминая затекшие ноги, хрустнул суставами. Пора было будить Рона. Пусть Гермиона поспит еще немного: ей это необходимо больше, чем кому-то из них. К тому же, она и так переживает из-за случившегося. Ей-то кажется, что это ее вина, и если бы она продумала все лучше, то ничего бы не произошло вовсе.

Гарри мог бы с ней поспорить, но вряд ли стал бы. Конечно же, виноват он сам и только он! Не подбей он друзей на эту авантюру, послушай их, ничего бы не случилось, все было бы хорошо и как раньше. Ну, почти. Наверное. Самое неприятное, что сейчас он уже не был ни в чем уверен.

Пальцы Гарри нашли в кармане палочку и легко сжали, словно прося об уверенности. Палочки, к слову, тут стали абсолютно бесполезны. Магии здесь не существовало. Работали только самые примитивные маггловские средства, которых, конечно же, у них было раз-два и обчелся, и те из арсенала мистера Уизли или из сумочки Гермионы. У него самого из маггловского были только старые потрепанные кроссовки.

Рон растянулся на песке, подложив под голову куртку Гарри. Веснушки отчетливо выделялись на побледневшей коже, щеки давно впали, а скулы заострились. Гарри подозревал, что выглядит не лучше Рона. У Гермионы в уголках глаз появились морщинки и грустно опустились вниз уголки губ. И он сам, и друзья чудовищно устали идти по песку безо всяких ориентиров, лишь бы двигаться хоть куда-то, не стоять на месте. Лишь бы делать хоть что-то.

Радовало, если можно так выразиться, лишь отсутствие дождя, ветра, смерчей, палящего солнца и прочих погодных сюрпризов. Без самой завалящей палатки и с выкрутасами погоды им стало бы совсем тяжело. Впрочем, не сказать, что сейчас приходилось легко. Самым странным было то, что не хотелось есть. Совершенно. И пить тоже. И в естественных надобностях тоже никто не нуждался. Будто они втроем застыли во времени и месте, где ничего не менялось, кроме завихрений песка.

Гарри присел и потряс Рона за плечо.

— Вставай! Теперь твоя очередь.

Рон нехотя открыл глаза и сцедил зевок в кулак.

— Уже, да?

Гарри кивнул, занимая место у куртки.

— Ага. Я подремлю пару часов, а потом пойдем дальше. Вдруг хоть сегодня наткнемся на что-то?

Рон, зашнуровывая ботинки, пожал плечами, но вся спина его излучала сомнение в результативности этой идеи. Признаться, Гарри и сам не раз хотел все бросить и заняться чем-нибудь другим. Жаль только, альтернативы особо не было, лишь бездумно глядеть в песок и потихоньку превращаться в изъеденную песчинками мумию. Это его совершенно не устраивало, поэтому они шли вперед.

Рон откашлялся и сказал, не глядя на Гарри:

— Слушай, это я во всем виноват. Если б я не шарахнулся тогда из-за Живоглота…

— Да брось, Рон! — прервал его Гарри, досадливо зажмурившись. — Ты вообще там ни при чем. Если и есть в этом чья-то вина, то только моя. Это же я вас потащил.

Гермиона повернулась на бок, лицом к ним, и открыла совершенно не заспанные глаза, словно и не спала вовсе, и хрипло сказала:

— Давайте не будем выяснять, кто больше виноват? Не уверена, что от этого вообще будет хоть какая-то польза. Тем более, в нашей ситуации.

Гарри осекся. Гермиона была права, как всегда. Он устало потер глаза.

— Да, прости. Мы не хотели тебя будить.

Гермиона дернула плечом.

— Ерунда, я давно уже не спала. Отдохни, Гарри, мы с Роном вместе покараулим.

Гарри благодарно кивнул и, едва его затылок коснулся песка, тут же провалился в глубокий, мутный сон. Снилось ему, в общем-то, то же, что и всегда: как они оказались здесь, с небольшими вариациями в конце, перед самым пробуждением. На сей раз ему померещилось, что его затягивает в песок, и он вскинулся, хватая ртом воздух.

Рон неподалеку бережно приобнял Гермиону за плечи, и Гарри выдохнул как можно тише, чтобы не потревожить их. Хотя наверняка они все прекрасно слышали и точно так же не хотят смущать его. Тем более, что снится в кошмарах ему одно и то же: смерть Сириуса, как они попали сюда и как его поглощает песок. Конечно же, и Рон, и Гермиона знали, что ему мерещится. Потому что то же самое видел каждый из них, стоило закрыть глаза и задремать.

Пожалуй, сейчас Гарри бы обрадовался Волдеморту во сне.

Он потер шрам, который никак не напоминал о себе с тех пор, как они попали сюда, в песок. Шрам не болел, не ныл, не раскалывал череп слепящими вспышками. Будто Волдеморта и вовсе не существовало.

Гарри зябко поежился и снова сполз на песок. Надо, что ли, подремать хотя бы немного, чтобы были силы идти дальше. Наверное, он и сам не смог бы четко сформулировать, что гнало его вперед и по какой причине. Неважно что и неважно зачем, главное — не останавливаться.

Гарри зажмурился и постарался отрешиться от мыслей, просачивавшихся в голову, как вода сквозь песок. Перед глазами всплывало то, с чего все и началось. Смерть Сириуса. Его исчезновение.

Как они обвели вокруг пальца Амбридж, домчали с ветерком на фестралах до Министерства и разгромили его, вспоминалось бледными полутенями, равно как и битва с Пожирателями. Словно и не было ничего. Зато смерть Сириуса, его падение в Арку и застывшая на губах улыбка остались с ним насовсем. Нет, не смерть. Исчезновение. Ведь не может быть, что Сириус, Сириус, который только начал оправляться после Азкабана, погиб! Это невозможно, потому что… Просто потому что быть такого не может, и все.

Дамблдору, конечно, он не сказал об этом ни слова. Впрочем, тот наверняка о чем-то догадывался, не мог не. Зато Гарри излил душу Рону и Гермионе, убедившись, что в гостиной никого нет, а портреты не подслушивают. Гермиона, выслушав его эмоциональную, но довольно бессвязную речь, нахмурилась и сказала:

— Гарри, но если профессор Люпин, а затем и профессор Дамблдор сказали, что из-за Арки не выходят живыми, вероятно, так оно и есть, тебе не кажется?

— А если нет? — горячо перебил ее Рон, нетерпеливо поерзав в кресле. — Ведь они оба люди и тоже могут ошибаться!

Гермиона бросила на него взгляд, который бы сделал честь любому василиску, и только было собралась ответить что-то несомненно уничижительное, как Гарри потер красные от недосыпа глаза и устало сказал, опираясь на подлокотник кресла:

— Гермиона, я тоже слышал, что они сказали. Но мне кажется, что тут все не так просто, понимаешь? С чего бы засовывать эту Арку в Отдел тайн, если она настолько бесполезна? Я уверен, понимаете, что Сириус не мог так просто умереть!

Рон насупился и предупреждающе посмотрел на Гермиону, которая явно собиралась было ляпнуть какую-нибудь вдохновляющую глупость. Та, поймав его взгляд, глубоко вздохнула и сказала явно не то, что собиралась изначально:

— Хорошо, Гарри. Так и быть, я посмотрю в Запретной секции упоминания об Арке. Но я ничего не обещаю! И одолжи мне свою мантию, будь так любезен.

Гарри вымученно улыбнулся и направился в спальню за мантией. Судя по изумленному смешку сзади, Гермиона явно не ожидала от него такой предприимчивости и оперативности.

На тот момент Гарри было плевать почти на всех и вся. Он штудировал тома, которые мог достать самостоятельно, и чувствовал шорох песка внутри, шорох утекающего времени, упустить которое значило упустить шанс спасти Сириуса. Что-то внутри него колотилось, твердя, что, хотя и мизерная, но такая возможность пока еще остается, главное — успеть.

И он не спал ночами, валился с ног, мучил Гермиону и Рона и падал вместе с ними замертво, отрывая глаза от строчек с вычурными буквами (так, наверно, писали лет триста, а то и четыреста назад). Однажды, когда песка внутри оставалось совсем мало, Гермиона шваркнула перед ним огромную книгу в грязно-коричневом переплете тисненой кожи.

— Я нашла, Гарри! Правда, тут совсем немного, но кое-что есть.

Гарри внимательнее вгляделся в выцветшие буквы, выдавленные на обложке, и медленно прочел, сгоняя сонную одурь: «Невероятные и непридуманные пр ключения мага Илиезера Савского в трех частях. Часть I». Буква «и» в слове «приключения» окончательно вытерлась, и на ее месте было ровное место.

— Гарри, этот маг пишет, что знает, как можно проникнуть за завесу Арки, остаться живым и вернуться обратно, — выпалила Гермиона и прикусила губу, засомневавшись. — Конечно, это только одно свидетельство, и нет доказательств, что оно правдиво и что ему можно доверять…

— Плевать, — коротко выплюнул Гарри. — Времени почти нет. Что надо делать?


Нужные инструменты они нашли не сразу. Кое-что Гермиона стащила у Снейпа, кое-чем (например, чешуйкой дракона) поживился Рон у Чарли. Сам Гарри при помощи Кричера, гнусно ругающего всё и вся, смог найти в доме Сириуса то, без чего вся их затея была лишена смысла. Маховик времени, изготовленный в форме песочных часов. Если верить Илиезеру Савскому и его пр ключениям со сбежавшей «и», то таких маховиков существовало всего два. Умная Гермиона по косвенным данным смогла отследить, куда они подевались. Один из них передавался из поколения в поколение в благородном и древнейшем семействе Блэков, а другой сменил множество владельцев, пока не осел в Хогвартсе, и нынешним его хозяином являлся Дамблдор.

Рона, когда он узнал о перспективе влезть без спроса в кабинет директора и стырить оттуда хроноворот, перекосило, будто он слопал «Берти Боттс» со вкусом ушной серы, вчерашней рвоты и заплесневевших носков разом и отполировал лимоном. Примерно так же, хоть и более сдержанно, отреагировала и Гермиона, заявив:

— Нет, Гарри, даже и не думай. Я еще не настолько рехнулась, чтобы что-то стащить у Дамблдора!

К счастью, до таких радикальных мер дело не дошло. Маховик-часы отыскался в доме Сириуса. Сам Гарри, конечно, его и не нашел бы, да и с Кричером вряд ли управился. Помощь Добби и в налаживании отношений с Кричером, и в поисках хроноворота оказалась неоценимой. Поначалу Гарри, оказавшись в пыльной прихожей, намеревался запустить Акцио!, но вовремя вспомнил, что его немедленно засекут министерские, и тут уж исключение будет неминуемо. Добби дернул его за руку, заговорщически подмигнул, исчез и через мгновение появился, крепко держа за худенькую лапку отощавшего Кричера.

Вначале Гарри разгневался, вспомнив, что если бы Кричер ответил тогда, то Гарри не отправился бы в Министерство, а Сириус не исчез, но заставил себя успокоиться, памятуя о злопамятности Кричера.

Он медленно выдохнул и как можно спокойнее сказал:

— Кричер, мне очень нужна твоя помощь, — и увидев, как исказилась в омерзении мордочка домовика, добавил: — Точнее, даже не мне, а Сириусу, единственному, кто остался из Блэков.

Кричер заколебался.

— Но ведь хозяин Сириус погиб! — проскрипел он, комкая в руках край грязной наволочки.

Гарри яростно замотал головой.

— Нет, Кричер! Я уверен, есть способ спасти его, и помочь нам можешь только ты. Пожалуйста!

Кричер надолго задумался. Гарри молчал и даже дышал через раз, боясь отказа. Наконец домовик проворчал нечто нечленораздельное, но напоминающее «осквернители крови» и махнул сухонькой рукой.

— Что надо?

— Кричер, где-то в доме должен храниться маховик времени в виде песочных часов. Пожалуйста, помоги его найти.

Кричер смерил Гарри взглядом, полным презрения, и с громким хлопком исчез. Гарри обернулся к Добби и прошептал:

— Спасибо, Добби! Без тебя бы ничего не вышло.

Добби вытер кулаком глаза и пропищал:

— Добби всегда рад помочь Гарри Поттеру, сэру!

Гарри не успел ничего ответить, потому что появился Кричер, сшиб ногу тролля, которая с диким грохотом упала, сунул ему песочные часы и вытолкал наружу под неумолчные вопли Вальбурги. Гарри едва успел надеть мантию-невидимку. Добби осторожно взял его за руку и аппарировал вместе с ним к Хогвартсу.

Уже на улице, морщась под мантией от пронизывающей сырости и мокряди, Гарри рассмотрел то, что дал ему Кричер. Песок в часах золотился и переливался, но при этом не пересыпался вниз, словно зависнув. Наверное, Гарри мог бы еще долго простоять, разглядывая часы, но его отвлек тоненький голосок Добби.

— Гарри Поттер, сэр, Добби пора идти, сэр.

— Да, конечно, Добби, спасибо, что помог, — рассеянно отозвался Гарри и зашарил в карманах в поисках подарка для Добби. Конечно же, он не удосужился озаботиться этим заранее и сейчас надеялся лишь на чудо, потому что уж Добби-то точно заслужил награды. Наконец он нашарил в самом низу нечто круглое, почти провалившееся в дыру в подкладке, и вытащил это наружу. Круглым оказался снитч, который Гарри неведомо когда зачем-то сунул в мантию. — Э-э-э, Добби, прими этот снитч как мою благодарность за твою помощь, — промычал он.

Добби просиял зелеными глазищами и, почтительно поклонившись, исчез, не вымолвив ни слова от переполняющего его восторга. Гарри ощутил укол стыда. Добби сделал для него то, без чего он бы ни в жизнь не заполучил хроноворот, а он расплатился с ним мусором, который драккл знает сколько провалялся в кармане. Он пообещал себе взять несколько шапок и носков у Гермионы и подарить Добби в более подобающей обстановке, как только вернется вместе с Роном, Гермионой и Сириусом обратно, но тут же забыл об этом, стоило ему попасть из холода и промозглой летней сырости в жарко натопленную гостиную.

Гермиона поманила его в укромный уголок и ткнула в раскрытый фолиант.

— Смотри, Гарри! Илиезер пишет, что ритуал следует проводить не позднее чем через семь дней после исчезновения человека. Получается, что нам остался только один день?

Гарри хмуро кивнул и достал часы. Песок внутри него был согласен с Гермионой. Под ложечкой засосало. Он очень хотел вернуть Сириуса, и перед этим меркло все остальное.

Гермиона покосилась на него и осторожно сказала:

— Знаешь, Гарри, я бы все-таки лучше посоветовалась с профессором Дамблдором. Мне кажется, он может знать больше о…

Гарри яростно ее перебил:

— Даже думать не смей, Гермиона! Ты… Ты сама слышала, что он говорил про Сириуса! Если ты пойдешь к нему, то мы не сможем спасти Сириуса!

Рон неслышно подошел сзади и положил руку на плечо Гарри.

— Гарри, мне кажется, Гермиона права. Доверять какой-то замшелой книжке, когда у нас есть целый Дамблдор под боком…

Гарри дернул плечом, сбрасывая его руку, и вскочил.

— И ты туда же, да, Рон? Ну и ладно! Тогда я сам все сделаю, а вы и дальше тряситесь за свою шкуру!

Он схватил книгу, едва не задев ей Гермиону, и выскочил, оставив позади ошалевшего Рона. Гарри не сразу заметил, что крепко сжимает в ладони часы с заманчиво переливающимся песком.

С горем пополам к вечеру он одолел Илиезера и собрал все, что было необходимо для проведения ритуала: собственно хроноворот, чешуйку дракона, которую отковырял с рукавицы Хагрида, и толченые когти крысы. Теперь оставалось лишь дождаться полуночи, чтобы все провернуть и вернуться победителем, вместе с Сириусом.

На душе, тем не менее, скребли кошки. Где-то в глубине Гарри осознавал, что был неправ, вспылив, но гордость не позволяла пойти и попросить прощения у друзей. Гораздо упоительнее было представлять, как он отыщет где-то там, в серой мгле Арки Сириуса, приведет его, и все станет хорошо, и они будут жить вместе, и даже вопли Вальбурги не помешают, и плевать, что там говорит Дамблдор про необходимость жить у Дурслей до самого совершеннолетия, пусть и магического.

От чтения книги его отвлекли громкие голоса друзей. Запыхавшаяся и сердитая Гермиона, хмурый Рон стояли прямо у его кресла.

— Вот что, Гарри! — выпалила Гермиона. — Я не одобряю всю эту затею, но… Но и бросить тебя тоже не могу. Так что мы с Роном идем с тобой.

Рон, которого она пихнула локтем в бок, уныло кивнул.

Гарри недоверчиво на них посмотрел.

— И что, никакого Дамблдора? А как же ваши принципы?

Гермиона вспыхнула и хотела было уйти, но Рон успокаивающе взял ее за руку и проговорил:

— Нет, Гарри, никакого Дамблдора. Пойдем в Выручай-комнату, там надежнее.

Пока они пробирались по наполовину освещенным коридорам и закоулкам Хогвартса, где-то к ним прицепился Живоглот и пошел следом, путаясь в ногах и мешаясь пушистым хвостом. Рон шикнул было, пытаясь его отогнать, но тут уже вмешалась Гермиона, и книззл так и шествовал с ними..

На этот раз Выручай-комната выглядела как самый обычный школьный класс. Потертые обшарпанные парты в аудитории — Гарри мог даже разглядеть вырезанную или неаккуратно выцарапанную надпись «Нюниус — сопля», темная доска с откуда-то взявшимися белыми разводами на матовой поверхности, даже учебники с обложками, истрепавшимися до полной нечитаемости, лежали.

Он заколебался было, но соблазн спасти и снова увидеть живого Сириуса оказался слишком силен, чтобы он мог просто повернуть назад. Признаваться же кому-то из старших казалось ему безрассудством. Сказать, и чтобы его потом снова заперли на все лето у Дурслей в чудесной компании Большого Дэ? Ну уж нет!

Он решительно отодвинул один из пухлых потертых учебников и водрузил на его место том Илиезера. Что делать дальше, он не совсем представлял и поэтому даже обрадовался, когда Гермиона мягко отодвинула его в сторону и, взяв в руки увесистый фолиант, принялась командовать.

— Так, Гарри, положи сюда хроноворот. Рон, убери отсюда учебники и достань у меня из сумки толченые когти крысы. Да, и положи на парту драконью чешуйку. Ай, Живоглот, не мешайся! — она отодвинула кота ногой и, глядя в книгу, сделала пару взмахов палочкой. Гарри не видел, чем именно она занимается, потому что все загородил Рон и его широченные плечи.

Внезапно комната окуталась золотистым сиянием, в ушах зашуршал песок, и Гарри почувствовал, как его медленно обволакивает нечто мягкое, струящееся и шероховатое одновременно. Дикий мяв Живоглота и возмущенный вопль Рона нарушили негу, в которую неспешно проваливался Гарри, послышался грохот падения чего-то, несомненно, массивного, смешавшийся со звоном разбитого стекла, и Гарри, вцепившись в Рона и Гермиону, ощутил, как оцепенение рассеялось, и они летят куда-то вниз, потеряв опору под ногами.

От удара в глазах потемнело, и, кажется, Гарри на какое-то время потерял сознание. Во всяком случае, некоторое время он совершенно точно не ощущал себя и не мог понять, где находится. Затем словно прибавили яркости, покрутили резкость, и он разглядел, что лежит посреди огромной пустыни с совершенно невыразительным то ли солнцем, то ли луной. Не то чтобы он был знатоком пустынь или бывал в них раньше, но назвать по-другому пространство, где перед глазами расстилался сплошной песок, было как-то сложно.

Неподалеку свернулись калачиком Рон и Гермиона. Гарри бросился, принялся тормошить их, пытаясь привести в чувство. Ни Рон, ни Гермиона не отреагировали, и Гарри судорожно попытался припомнить, учили ли его в маггловской школе определять, жив ли человек. Он схватил сначала Рона, а затем и Гермиону за левые запястья и с облегчением ощутил легкое биение пульса под кожей. Глаза резало то ли от непривычного света, то ли от пота, то ли от слез, и Гарри показалось, что где-то вдалеке он увидел рыжий кошачий хвост. Он потер лицо, пытаясь прийти в себя, и проверил, не сломалась ли палочка. Та оказалась цела, и он направил ее на друзей.

— Эннервейт! — воскликнул он, но ничего не произошло. Он зачем-то потряс палочку, будто от этого она могла заработать, и снова крикнул: — Эннервейт!

Конечно же, ничего не случилось. Не веря, Гарри помахал палочкой и тихонько шепнул, приложив ее к губам:

— Агуаменти!

Ни капли воды не вырвалось из нее. И вот тут Гарри наконец испугался, осознав, что застрял неведомо где, без магии, и неизвестно, живы ли друзья. И во всем виноват лишь он сам!

На песке зашевелилась, приходя в себя, Гермиона, и Гарри бросился к ней.

— Гермиона! Ты как, в порядке? Ты ничего себе не сломала?

Она застонала и замотала головой. Гарри решил, что это движение можно было трактовать как угодно, и счел, что она в порядке, хотя бы относительном.

— Подожди, Гарри, — слабо сказала она. — Где мы? Что с Роном?

Гарри пожал плечами. Хотел бы он сам это знать!

— Кажется, в какой-то пустыне. Рон, судя по всему, без сознания. У тебя ничего не болит?

Гермиона вновь покачала головой.

— Последнее, что я помню, как хроноворот окутался золотистым светом, и появилось такое странное чувство, знаешь, когда засыпаешь и расслабляешься, и ничего не хотелось делать, даже думать. А потом Живоглот запрыгнул на парту, скинул оттуда все, и перед глазами все помутнело, я куда-то провалилась, и тут этот песок.

Она села и попыталась вытряхнуть песок, набившийся в ее растрепанную шевелюру. Гарри нахмурился. Он и без того мало что понимал, а сейчас и вовсе растерялся на какое-то время.

— А хроноворот? Он же был у тебя?

— Кажется, был, — Гермиона пожала плечами. — Но сейчас его точно нет. По-моему, он куда-то исчез, пока мы летели.

Гарри немного помолчал, а затем сказал:

— Гермиона, попробуй наколдовать что-нибудь. Не знаю, воду там или Рона привести в себя, да хоть птиц вызвать или даже Дамблдора!

Гермиона покосилась на него, но послушно произнесла, направив палочку на Рона:

— Эннервейт!

Рон остался недвижим, а из палочки не вырвалось ни искры. Гермиона свела брови у переносицы и повторила:

— Эннервейт! Авис! Агуаменти! Акцио палочка Гарри!

Безрезультатно. Не появилось ни воды, ни птиц, а палочка Гарри так и лежала у него в кармане, даже не шелохнувшись. Гермиона растерянно посмотрела на Гарри. Тот ответил таким же ошарашенным взглядом.

— Гарри, — медленно начала она, — получается, что мы оказались непонятно где, без магии, еды и воды?

Гарри кивнул и пожал плечами одновременно.

— Выходит, что так. Прости, это я виноват.

Гермиона сердито глянула на него из-под насупленных бровей.

— Знаешь, в другой раз я бы обругала тебя тупоголовым безрассудным болваном, но сейчас надо думать, как отсюда выбираться. и приводить Рона в чувство.

Гарри лишь опустил ниже голову, признавая вину. Вдвоем им удалось растолкать Рона лишь через неопределенное количество времени. Тогда-то Гарри и отметил, что тут не темнеет.

Рон так же ошалело мотал головой, вспоминая. Единственным, в чем его воспоминания разнились с тем, что помнили Гарри и Гермиона, — на парту взлетел, завывая дурным голосом, Живоглот, свалил все, что на ней находилось, и на закуску вцепился Рону в ногу. Он даже хотел было поднять мантию, чтобы показать царапины, но Гарри с Гермионой дружно отказались от столь заманчивого зрелища и предпочли поверить ему на слово.

— Знаете, — сказал Рон с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал, — я думаю, что нельзя сидеть на месте и надо идти вперед. Наверняка что-то да обнаружится.

Гарри и Гермиона согласились с ним, но заночевали в итоге они именно там, где приземлились. Гарри вызвался караулить первым. Месяц так же вяло светил, но не грел, а песок только начинал закручиваться в спирали при полном отсутствии ветра. Это гипнотизировало, и Гарри сам не заметил, как начал клевать носом. Из полудремотного состояния его вывел придушенный сип Рона, проснувшегося от кошмара.

Гарри дернулся, отходя от песочного полузабытья, и повернулся к Рону. Тот был бледным, как мертвец, и веснушки неожиданно четко проступили на его коже.

— Ты чего, Рон? — спросил Гарри, уже в процессе осознавая, что задает вопрос, который, возможно, и не стоило задавать.

Рон посмотрел на него и выдохнул:

— Сириус. Сначала мне приснилось, как он умер, потом как мы летели сюда, и в конце меня засосало в песок.

Гарри неловко похлопал Рона по плечу и пробормотал:

— Да брось, это только сон. Сам посуди, сколько всего произошло за сегодня.

Рон покивал, но Гарри видел, что он все еще не отошел. Наконец он прервал неловкое вязкое молчание и сказал:

— Ладно, Гарри, ложись, теперь твоя очередь отдохнуть.

Гарри не возражал. Он чувствовал себя так, будто на нем покатался милашка украинский железнобрюхий дракон. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь увидел, как Сириус исчезает за шепчущей пепельной завесой Арки, и ощущение твердого пола Выручай-комнаты под ногами сменилось ненадежностью полета, а затем — ощущением засасывающего песчаного болота. Кажется, он закричал — и проснулся.

На него участливо смотрели Рон и Гермиона.

— Что, Гарри, и ты тоже? — непривычно мягко сказала она.

Гарри кивнул. Тогда он еще не знал, что сны будут повторяться, стоит ему или друзьям смежить веки. Что сколько бы они ни шли вперед, в любом направлении будет только песок и неяркая безжизненная луна. Что им не будет хотеться ни есть, ни пить. Что Рон исхудает так, что о скулы, кажется, можно будет порезаться, а Гермиона, рыдая, станет выдирать колтуны из волос.Что сам не не раз будет молча задаваться вопросом, живы ли они вообще, или это царство песка и есть Чистилище для слишком любопытных юных магов. Молча — потому что слишком жутко сказать это вслух, и еще страшнее услышать согласие в голосах друзей, сильно сблизившихся за это время.

К слову, время они отмеряли по старинным механическим часам, которые Рон сначала нашел у мистера Уизли, зачем-то сунул в карман и только сейчас обнаружил. Само ощущение времени у всех троих пропало начисто, и если бы не часы, вряд ли бы кто-то из них смог сказать, сколько они тут пробыли. Пока выходило, что явно не менее трех недель. А может, и больше. В конце концов, время здесь чувствовалось лишь как небольшая условность.

Сейчас они брели почти без цели, надеясь в конце концов (если такой вообще здесь существует) прийти хоть куда-то. И все чаще Гарри казалось, что впереди или на периферии зрения мелькает рыжий кошачий хвост. Он побаивался говорить об этом вслух, потому что слишком уж смахивало на галлюцинации, и просто переставлял ноги.

Наверное, он крепко заснул, потому что вздрогнул всем телом от того, что Рон потряс его за плечо.

— Гарри, вставай! Гермиона услышала собачий лай. Мы пошли туда, и… Знаешь, мне кажется, тебе самому надо это увидеть.

Рон говорил, чуть отворачиваясь, и еще не до конца проснувшийся Гарри с трудом поднялся с песка, отряхнул мантию и побрел вслед за ним.

— Что мне надо увидеть, Рон? — пробормотал он.

— Увидишь, погоди, тут немного осталось, — сказал он, и Гарри с удивлением услышал в его голосе радостную улыбку.

Когда они зашли за песчаный бархан, Гарри с изумлением увидел, как Гермиона чешет за ухом подозрительно знакомого огромного черного пса. Он даже не успел до конца произнести «Сириус», как пес вывернулся у Гермионы из рук и со всех лап рванул к Гарри. В следующее мгновение он обнаружил, что лежит на песке, а над ним возвышается до неприличия довольная и, можно даже сказать, счастливая морда крестного.

— Сириус, ты… Ты живой! Как ты тут… — Гарри сам понимал, что нес невнятную околесицу, но не мог остановиться, и, кажется, даже плакал. Рон бережно приобнял Гермиону за плечи и изо всех сил старался не смотреть на него и Сириуса.

Наконец, когда Гарри смог отцепить себя от Сириуса, тот встряхнулся, окатив его колючим песком, и потащил его куда-то, вцепившись зубами в мантию.

— Сириус, ты чего? — растерянно проговорил Гарри, вынужденный идти вслед за крестным в анимагическом обличии, чтобы не лишиться подола мантии. Сириус ожидаемо не ответил, лишь с большим усердием потащил его вперед. Переглянувшись, Рон и Гермиона последовали за ними.

Им понадобилось пройти совсем немного, чтобы увидеть то самое, что виделось им в кошмарах. Песок, заворачиваясь в огромную воронку, утекал куда-то вниз.

Гарри попятился было, но острые зубы крестного не дали ему ретироваться. На морде Бродяги читалось такое неподдельное отчаяние, что Гарри застыл.

— Кажется, он хочет, чтобы мы пошли туда, — с опаской проговорил Рон.

— Знаете, мальчики, я не уверена, что это такая уж хорошая затея. — Судя по голосу, Гермиона была вовсе не в восторге. — Живоглот! А ну стой!

С замиранием сердца Гарри увидел до боли знакомый рыжий хвост ершиком прямо у самого водоворота. Судя по всему, упертый кот всерьез вознамерился утонуть в песке. Сириус коротко и отчаянно взвыл и кинулся к Живоглоту, успев умоляюще взглянуть на Гарри.

Гарри плюнул на все и бросился к нему. Не для того он столько блуждал по песку, чтобы потерять Сириуса снова! Он смутно чувствовал, как его затягивается в песок, песчинки больно царапают кожу, а за одежду цепляются чьи-то руки. Он не мог осознать, летит ли он, парит ли, да и происходит ли вообще хоть что-то. Перед глазами плыло золотое сияние, и сквозь его марево прорывался надрывный собачий вой.



Гарри пришел в себя, чувствуя ребрами восхитительную жесткость пола. При этом голова его покоилась на чем-то мягком, а где-то рядом слышался смутно знакомый рокочущий баритон. Сириус!

Гарри вскинулся, но сильная рука крестного успокаивающе прошлась по спутанным волосам, и он неожиданно разомлел от нечаянной ласки. Гермиона чесала подбородок бессовестно довольному Живоглоту, прижимаясь к Рону, усевшемуся прямо у поваленной парты.

— Ты лежи, лежи, — усмехнулся Сириус. — Не набегался еще?

— А мы где? — глупо спросил Гарри.

Рон улыбнулся, и настоящее закатное солнце позолотило веснушки на его носу.

— В Выручай-комнате, Гарри. И, кажется, нас никто не бросился искать, потому что мы оказались тут в то же самое время, что и исчезли. Только вместе с Сириусом.

— Я позже объясню, что там было и что вообще случилось, но, кажется, это была обратная сторона Арки, — хрипло сказал Сириус, и Гарри ощутил прилив всамделишного и яркого счастья.

— Гарри, Сириус сказал, что Арка и эти песочные хроновороты как-то связаны между собой, и… — начала было Гермиона и осеклась, увидев, как открывается дверь.

В проеме застыл Дамблдор, и Гарри понял, что им всем предстоит крупная головомойка. Впрочем, он ни о чем не жалел. Главное, что Сириус рядом, и Рон с Гермионой живы. А все остальное, пожалуй, не так уж и важно.

@темы: второй этап

---

Специалист Отдела Тайн

[philipp_a]

Название: Специалист Отдела Тайн
Визуальная работа:

№ 15

Автор: philipp_a
Бета:  Мэвис
Пейринг/Персонажи: Рон Уизли/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер/Джинни Уизли, ОМП, ОЖП, ОП неопределенного пола
Категория: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, юмор, приключения
Размер: около 8250 слов
Краткое содержание: Рон Уизли в поисках любви способен на многое!
Примечание/Предупреждения: АУ, в том числе пятой книги, возможен ООС, открытый финал
Ссылка на скачивание:

AO3

archiveofourown.org/works/16298804



— Мистер Уизли, от вас требуется отвечать на вопросы, что бы вокруг ни происходило. Напоминаю — время ограничено. Если за двадцать секунд ответа не последует, вам будет предложен следующий вопрос. Готовы?

Рон прокашлялся и сказал: «Да». Дверь перед ним распахнулась, в глаза ударил синий холодный свет.

— Сделайте два шага вперед.

Он машинально кивнул, переступая по черному камню холла. Синие свечи мигнули и сдвинулись с места.

— Вы владеете парселтангом? — прогремело откуда-то сверху.

Пол поехал в сторону: огни теперь мелькали под ногами, сливаясь в непрерывную сверкающую полосу.

— Могу сказать одно слово! — выкрикнул он.

— Как работает делюминатор?..

***

Мир несправедлив. Рон усвоил эту простую истину еще до того, как впервые вышел на платформу 9 ¾ в поношенной мантии Джорджа, с облезлой крысой Перси в одном кармане и треснутой палочкой Чарли в другом, и нельзя сказать, что школьные годы эту уверенность поколебали. Нет, кое-чему он все-таки научился — скажем, тому, что можно добиться своего, если очень постараешься. Иногда. А иногда — хоть разорвись, ничего не выйдет.

Мертвых не воскресить. Сделанного не воротишь. Ну и с любовью это в принципе не работает. Можно закончить школу Авроров на сплошные «Выше ожидаемого», получить лучшее из возможных назначений — ну, после Гарри, конечно, — натренироваться говорить комплименты не по руководству «Как подцепить ведьму», можно… да что угодно, и все равно Гермиона Грейнджер в один прекрасный день посмотрит на тебя грустно и ласково и скажет:

— Прости, Рон. Мне очень приятно. Кольцо такое красивое! Я просто не хочу сейчас никаких романов и тем более не представляю себя замужем — ни за тобой, ни за кем-то еще. Дело не в тебе, честное слово!

— А в чем?! — едва не завопил он тогда, отчаянно соображая, что же сделал не так, и цепляясь за остатки надежды в этом ее «ни за кем-то еще».

Она только покачала головой.

— Но ведь… но ведь это не значит нет? Пока не представляешь, а через… — он хотел сказать «месяц», но в последний момент великодушно набавил: — Через год представишь. Через год?

— Вряд ли. Должно случиться что-то невероятное, чтобы я передумала. Но это совсем не значит, что я не хочу общаться с тобой или с Гарри, — добавила она, хмурясь. — Я пойму, конечно, если ты теперь видеть меня не пожелаешь, но все-таки…

Аврорская выучка некстати подняла голову, но Рон решительно заткнул ее. Манипуляция? Пусть! Если Гермиона не выгоняет его, по собственной воле он никогда — никогда больше! — ее не бросит.

— Что невероятное? Ну, к примеру?

— Не знаю, — сказал она, отводя взгляд. — Пока не знаю.

***

Возможно, кто-то назвал бы его идиотом и подкаблучником — если бы решился связываться с аврором. Служба поначалу помогала очень хорошо: и новенькая форма с эмблемой Министерства Магии, и блестящий значок, и приличное жалованье. И свобода после полутора лет казармы, увольнительных раз в месяц и опостылевших «Трех метел». Он и не думал, что способен так их возненавидеть!

Хотя после Гермиониного отказа все совместные обеды в Хогсмите будто обрели другую, темную сторону.

Гарри с Джинни, например, появлялись в «Трех метлах» за полчаса до восемнадцати ноль-ноль, срока возвращения в казарму, жадно набрасывались на ужин, украдкой улыбаясь друг другу и болтая о какой-нибудь ерунде. О том, откуда они явились, Рон запрещал себе думать — хотя что тут думать-то? Но чтобы самому сказать Гермионе: «Я тут комнату снял на пару часов» — нет, у него бы язык не повернулся.

Вот после выпуска! После выпуска — другое дело! Все будет можно и все получится!

Получиться-то получилось, но не у всех. Когда они трое и Джинни четвертая собрались в доме на Гриммо отпраздновать новое назначение и Гарри посреди разговора извлек коробочку с кольцом и преподнес его Джинни, Рону только и оставалось, что выдавить положенное «Поздравляю». Кричер уже приволок шампанское и начал разливать его, ворча о попранных традициях, когда до него вдруг дошло: а ведь вот оно! Гермиона, конечно, особенная, но эта херь с кольцами, платьями и прочей мишурой, она ведь на всех действует! Значит, нельзя терять времени!

***

— Ну как? — спросил его Гарри на следующее за предложением утро. Будто сам не видел — как.

— Все под контролем. Я над этим работаю.

С этой мыслью он действительно носился какое-то время: что стоит поработать как следует, накрыть очередную банду, получить благодарность в приказе или денежную премию, и Гермиона восхитится и передумает.

Нет, она исправно восхищалась, но Гарри посматривал на них как-то странно, а однажды, отозвав Рона в сторонку после смены, спросил, знает ли он Люси Данбар из Департамента ММС.

— Данбар? Такая сисястая? — вскинулся Рон, руками изобразив пышные формы. — Думаешь, Смайт-старший — ее работа?

Над делом о краже документов у помянутого Смайта он ломал голову уже неделю, и не на шутку обрадовался, что Гарри напал на след.

Гарри уставился на него, как на помешанного:

— Спятил? Она просто про тебя спрашивала. Ну, интересовалась. Вроде как была бы не против познакомиться, понимаешь?

Не то чтобы Рон не поддался искушению. С полминуты он в самом деле представлял, как оно бывает — когда тобой кто-то интересуется. Вот только дать слабину означало потерять все набранные очки. И опять же — из опыта с Лавандой ничего хорошего не вышло.

— Ты настоящий друг, Гарри, — только и сказал он, подкрепив слова ощутимым ударом по плечу. — Но знаешь, больше не надо.

И Гарри подтвердил высокое звание друга, молча кивнув в ответ.

***

Мир между тем продолжал колебаться между несправедливостью и воздаянием: по крайней мере, о Рональде Уизли в Аврорате заговорили как о феноменальном везунчике. Когда единожды умудряешься уцелеть в передряге, после которой твои сослуживцы отправляются прямым ходом в госпиталь, это сочтут случайностью. Два раза примут за странное совпадение. А на третий получишь услышанное ненароком:

— Да его ничего не берет — хоть Авадой ебошь!

Кое-кто попытался было задаться вопросом, не попахивает ли здесь излишним благоразумием, если не трусостью, но парни из отделения просто подняли скептика на смех:

— Кто-кто благоразумный? Уизли?! Ты его вообще видел?

Сам Рон мог бы объяснить происходящее подхваченным у Гермионы словцом «сублимация», но его никто не спрашивал.

Всему на свете, однако, приходит конец: однажды закончилось и везение. В сентябре их подключили к расследованию маггловского теракта: как выяснилось, по зданию МИ-6 не только вдарили из гранатомета, но и приложили для верности десятком проклятий. Ничего удивительного — как и все ирландцы, члены ИРА были так или иначе осведомлены о существовании магии и не гнушались при случае ею воспользоваться. Вот только в этот раз чары имели отчетливо британский душок — не исключалось участие советника из недобитых Пожирателей. Никто и представить не мог, что советником этим окажется сам Рабастан Лестрейндж, объявленный в розыск еще в мае девяносто восьмого.

Рон, столкнувшийся с ним лицом к лицу, только и смог, что ляпнуть в полном офигении:

— Басти?!

Лестрейнджа фамильярность явно не порадовала — и пусть промедлил он всего пару секунд, но именно из-за них нанес на один удар меньше и получил закономерное Петрификус Максима. Рону досталось — куда слабее, чем могло бы, но без госпитализации не обошлось.

Напрасно он уверял целителей, что нормально себя чувствует и что Лестрейндж огрел его всего лишь легким Флагранте.

— Легким?! — возмущалась Сьюзен Боунс, стажер Отделения недугов от заклятий. — Ты это называешь легким? У тебя рука едва не сгорела! Вот, смотри — даже шрамы не выводятся!

Рон посмотрел.

— Какие? А, это старые, еще от мозгов!

— Мозгов? — осторожно переспросила Боунс. Пока Рон без задней мысли объяснял, при чем тут мозги, в приемнике воцарилась подозрительная тишина, которую нарушил чей-то нервный смешок:

— Везунчик! Прикинь, а если бы он в Комнату Любви сунулся?

Все радостно обсуждали, чего бы он лишился, если бы попал в ту самую комнату, Боунс краснела и извинялась, а сам Рон отмалчивался и слушал — про Комнату Любви он не знал ровным счетом ничего. Как выяснилось, это и было главной ее фишкой: никто, кроме самих невыразимцев, не видел комнату открытой, зато все точно знали, что там внутри.

— Любовь, ясное дело, — убежденно кивнул аврор Макмиллан, вызвав новую волну споров касательно вида, консистенции, запаха и вкуса этой самой любви.

***

Рон выписался на другой день — совершенно здоровый, если бы не голова. С ней творилось то-то странное. Мысль о любви, которую можно не просто почувствовать, но потрогать руками, увидеть, в конце концов, подарить кому-то не фигурально, а на самом деле, не давала покоя. Если уж это Гермиона не посчитает невероятным, то…

А если не посчитает? — осведомлялась аврорская чуйка. А если это шанс? — парировал он. Последней каплей стал случайно подслушанный в коридоре треп аврора Роббинс с подружкой, секретаршей из Отдела магических игр и спорта:

— И я подумала: лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, и сказала да!

Нет, он прекрасно понимал, что ему-то одним «да» не обойтись, но тут уже вставал вопрос приоритетов. Выбор — карьера или Гермиона — по сути, выбором не был. В конце концов, в запасе всегда оставалось место за прилавком в магазине Джорджа .

В последний день своего отпуска по ранению Рон постучался в двери приемной Министра магии, специально подгадав время ближе к обеду — самое незагруженное.

Секретарш Министр не держал: его канцелярию некоторое время возглавлял Перси, а с тех пор, как тот ушел на повышение — Майкл Корнер, с которым Джинни гуляла в школе. Рон поморщился, дождался ответа и вошел.

— Записан? — деловито спросил Корнер.

— Нет, я по личному.

Некоторое время Корнер мерил его взглядом, потом поднес палочку к переговорному зеркалу:

— Господин Министр, к вам Рональд Уизли. По личному.

Шеклболт был у них в Норе кем-то вроде любимого, но вечно занятого дядюшки: женить его мама уже не пробовала, но за неправильный образ жизни еще выговаривала. Ей одной, наверно, не приходило в голову отделять того Кингсли, который с удовольствием берет добавку пирога с черникой, от другого — умудряющегося рулить потрепанной послевоенной Магической Британией. У Рона, например, это получалось само собой.

— Аврор Уизли? Как самочувствие?

— Нормально все. — И, чтобы не тянуть низзла за хвост, выдал без предисловий: — Хотел бы перейти на работу в Отдел Тайн.

Министр с полминуты молча его разглядывал, потом воздвигся из-за стола и навис, как огромная черная туча.

— Небезынтересно. Но меня-то зачем информировать? Подавай заявление установленным порядком.

— Я хотел переводом. С вашей резолюцией.

— Вон оно что. Странно, что именно сейчас. Уговаривать задержаться в Аврорате не буду, тебе решать. Но сделать ничего не могу, скажу единственное — вакансии есть.

Рон кивнул и вышел: путь оказался куда более извилистым, чем ему представлялось вначале.

***

— ...Делюминатор?

— Накапливает свет, когда он есть, выпускает, когда нет!

Делюминатора Рон едва не лишился по собственной глупости: показал Джорджу. Тот вопил о каких-то принципах неопределенности и волновых ловушках, но Рон свое наследство защищал до последнего. Не защищал бы, позволил бы разобрать на части — ответил бы по-умному.

— Сколько у вас было палочек?

— Две… то есть три!

— Что у них общего?

— Волшебные! — ляпнул Рон: времени не было. Зачем только вспомнил про палочку Хвоста?

— Перечислите магических существ, которые нанесли вам ущерб!

Рон взвыл — по счастью, только мысленно. Не успеет, точно не успеет!

— Дракон, — зачастил он, чувствуя себя пятикурсником, сдающим СОВ по Истории магии, — Дракучая Ива, Грим, Живые шахматы, С-слизни, тритоны, мозги…

— Время! — прогремело вокруг. Глаза слепило, он не чувствовал ни рук, ни ног: пытка затягивалась.

— Сколько пророчеств вы успели услышать до контакта с мозгом?

— Успел что? — все-таки сказал он вслух — и вдруг понял. — Вы! — завопил он, разом позабыв о собеседовании — да вообще обо всем. — Вы там были! Суки гребаные, они нас убивали, а вы…

Комната будто сходила с ума вместе с ним — его перевернуло вверх ногами, закрутило волчком — и отбросило, крепко приложив о твердое. В голове звенело, но холодный камень под щекой оставался приятно неподвижным: пока хватало и этого. Собеседование он наверняка провалил, хорошо еще, не успел подать рапорт об увольнении.

— Рональд Уизли. Вы приняты в Отдел Тайн на испытательный срок. Вам надлежит явиться на службу в понедельник, двадцатого сентября сего года.

Как это — принят? Он принят?

Рон кое-как поднялся, вывалился в коридор и сполз по стенке.

***

Новость была не из тех, которые скрывают от семьи и друзей. У Рона одно давно слилось с другим, но начал он все-таки с самых главных.

— Что отмечаем? — деловито спросила Джинни, плюхаясь на диван. Гарри сразу ее обнял. Они были женаты уже год и все еще тискались при каждом удобном случае. — Повысили или наградили?

Гарри тоже поглядывал вопросительно, когда отвлекался от Джинни: знал, что производство в Аврорате так быстро не делается.

— Прошел собеседование в Отдел Тайн, принят на испытательный срок.

— Отдел Тайн? — ахнула Гермиона. — Ты?

Наверно, следовало обидеться, но куда больше хотелось смотреть, как лицо у нее вспыхивает и будто освещается изнутри: как всегда, когда попадается трудная задача.

— Но как ты решился? И с чего?

— Вот-вот, — подхватил Гарри. — Мне тоже интересно.

— Мозги, — сказал Рон. Врать предстояло много, и начать стоило с какой-никакой, а правды. — Один раз мне про них напомнили, другой напомнили, вот я и подумал.

— А что там было? — начала Гермиона, но тут же осеклась. — Нельзя говорить, да?

Отрицать он на всякий случай не стал.

— Удивил, братец, — Джинни подняла бокал со сливочным пивом. — Я бы скорее поверила, что ты уйдешь к Джорджу в магазин. Кстати, догадываешься, что он с тебя теперь не слезет?

— Его проблемы, — ответил Рон, вдруг с ужасом понимая, что любого из них мог лишиться тогда, пока эти гады спокойно наблюдали. Ладно, может, у них, как в Аврорате, личный состав с тех пор целиком сменился. А может, и нет. Будет с чем разобраться.

***

— Меня зовут Ю, — сказал низенький лысый волшебник в серой мантии. — Я назначен вашим куратором на эти три месяца. Пока вы стажер, останетесь при своей фамилии, попадете в штат, получите кодовое наименование. В общем-то, шансы у вас неплохие, — он дернул плечом. — Не часто попадаются соискатели с таким уровнем иммунитета. Вашей первой обязанностью после инструктажа, мистер Уизли, будет обслуживание Зала Разума. Прошу за мной.

Круглый холл сегодня притворялся обычной комнатой, в которую выходило слишком много дверей.

— Ваш пропуск.

Пропуск оказался кругляшом, походившим на фальшивые галлеоны армии Дамблдора. Коротышка Ю нажал на него — по черному полу к одной из дверей протянулась ниточка света.

— Нам сюда. Не запоминайте — завтра она может оказаться в другом месте.

Мозги плавали себе в своем аквариуме. Шрамы на руках неприятно потянуло, Рон поскреб запястье.

— Физическое вместилище разума, мистер Уизли, требует ухода. У вас есть домашний питомец? Или был? Отлично, тогда вы все знаете. Следить за состоянием среды, делать анализы, засыпать питательные вещества, обновлять освежающие чары — ничего сложного. И в любой непонятной ситуации звать меня. Два раза сожмете пропуск. Ну, начнем.

***

— И как там? — спросила Джинни через неделю. По случаю хорошей погоды решено было устроить пикник на заднем дворе дома на Гриммо, и Рону снова бросилось в глаза, как все нелепо выглядит: вот Джинни с Гарри в обнимку на расстеленном пледе, а вот они с Гермионой, каждый на своем стуле, точь-точь высокие договаривающиеся стороны на каких-нибудь сложных переговорах. Охранять подобные мероприятия ему случалось — знал, о чем говорил.

— Как всегда на новом месте, разве что за кофе не гоняют.

— Ладно, хоть что-нибудь расскажи?

— Ну, мозги видел. И стол мне выделили, — ответил Рон, краем глаза перехватывая полный жгучего любопытства взгляд Гермионы.

— Кстати, — спросил он, когда Гарри с Джинни вспомнили что-то невероятно важное и на минуточку сбежали в дом. — Ты не в курсе, что такое магический иммунитет?

— Иммунитет? — переспросила она, смешно морща лоб и сразу будто уходя от него в библиотеку, которая служила ей памятью. Рон едва не потянулся — вернуть, разгладить, — но вовремя одумался. — Не помню, чтобы мне подобное попадалось, но посмотрю. Тебе же ничего не будет? За то, что ты сказал?

Он пожал плечами:

— Вряд ли.

***

Так оно и было. По правде сказать, на него вообще не обращали внимания. Даже куратор Ю не слишком утруждался: принял клятву о соблюдении секретности, выдал список чар для изучения да наведывался ежевечерне с проверкой.

Уход за мозгами оказался занятием простым и до смерти скучным — пожалуй, даже в Совариуме Илопса работалось бы куда веселее. Раз в день Рон обновлял чистящие заклинания на аквариуме, дважды засыпал через особое отверстие серый порошок. До проверки и замены среды — темно-зеленой мерцающей жидкости — пока не доходило. Один раз Ю заявился во внеурочное время вместе с другим невыразимцем и велел Рону извлечь один из мозгов в небольшую емкость. Акцио здесь не годилось, Локомотор тоже — пришлось действовать сачком. Невыразимец смерил Рона презрительным взглядом, выхватил емкость у него из рук и удалился.

Вернули питомца — то есть мозг — часа через два и далеко не в лучшем виде. Будь тот нюхлером, Рон сказал бы, что бедолагу заставляли все это время бегать без передышки в поисках золота. Об этом он мозгу и сообщил, пока осторожно водворял его на место.

— Фигово выглядишь, приятель. Покормить тебя лишний раз, что ли?

Мозг колыхнулся, по зеленой поверхности разбежались круги.

— Много не дам, — предупредил Рон, зачерпывая щепоть порошка. Как происходит поглощение пищи, он так и не заметил, но мозгу дополнительное питание явно пошло на пользу.

— Ну вот. Все, гуляй дальше. Интересно, вам здесь такая же тоска, как мне? Хотя… вы же мозги, хрен знает, до чего можно додуматься, если вот так бултыхаться годами. Или веками? Может, ты вообще был Мерлином, а, приятель?

Сидеть рядом с аквариумом его никто не обязывал — но попытка определить, где находится Комната любви или хотя бы открыть какую-нибудь из дверей не привели ни к чему. Он свободно выходил в холл или, нажимая на пропуск, попадал в подобие офиса, где ему и был выделен стол — но и только.

***

В четверг ему написала Гермиона. Обычная министерская записочка возникла перед носом и аккуратно приземлилась на руку. «Кое-что выяснила, — прочел Рон. — Тебе можно выходить на обед? Как обычно, в буфете на шестом этаже».

У него чуть сердце не выпрыгнуло. Написала! Первая!

Дурак, — увещевала его аврорская чуйка. — Ей просто нужна следующая задача!

Сама дура, решил Рон. И вообще, здесь тебе не Аврорат!

Офис, где он обычно съедал свой сэндвич, не походил ни на дежурку, ни тем более на общую гостиную. Больше всего он напоминал лабиринт. Проходя к столу между полупрозрачных высоких перегородок, Рон видел за ними движущиеся тени, слышал голоса — но знакомиться с ним никто не спешил.

Спросить, можно ли ему выйти, было не у кого. Он нажал на пропуск, вызывая Ю: кругляш издал внезапный писк и порадовал выступившей надписью: «Перерыв». Без Протеевых чар здесь точно не обошлось.

Если Ю куда-то свалил, значит, и Рон мог последовать его примеру? На всякий случай он громко прокашлялся и сказал во всеуслышание:

— Хотел бы покинуть отдел на время перерыва.

— Ну так покинь, — сварливо ответили ему из-за перегородки.

— Обязан уведомить куратора, а он не отвечает.

— Новенький, — протянул другой голос. — Наконец-то сообразил, что здесь не столовая. А то эти запахи на рабочем месте…

— Иди себе, не мешай, — к двум голосам добавился третий, на этот раз женский. — Здесь люди работают.

Рон опрометью вынесся в холл, проскочил по коридору к лифту. Мамины пироги и сэндвичи с мясом пахли сногсшибательно, тут спорить не приходилось.

***

Как ни странно, Гермиона была одна. Раньше, когда ему удавалось перехватить ее во время обеда, рядом вечно маячили пара-тройка мутных типов — якобы по делу.

— Взяла ростбиф, но, кажется, не буду, — сказала она спокойно. — Хочешь? Так вот, по поводу иммунитета: Артемизия Лафкин в свое время выдвинула гипотезу о том, что несмертельные повреждения, нанесенные магическими тварями, действуют как противоядие при последующих контактах с тварями не только этого вида, но и других, если они слабее магически. Своего рода прививка. В доказательство она приводила оборотней, у которых вообще ускоренная регенерация, но большинство магов посчитали эту гипотезу…. Ты почему не ешь?

— Слушаю. Значит, если сейчас меня цапнет дракон, мне ничего не будет? А если оборотень… кстати, а кто сильней, дракон или оборотень? Это же получается готовое лекарство от ликантропии!

— Что?! — Гермиона наклонилась к нему так резко, что едва не столкнула на пол тарелку. — Лафкин описывала эту градацию чисто интуитивно, но… Рон, — она села прямо. — Ты должен подать докладную записку. Своему начальству или сразу Кингсли.

— Какую записку?! О чем? Типа кто-то даст дракону себя укусить, а потом подставится оборотню, чтобы проверить, заразится или нет? Ты подумай: если это правда, неужели никто раньше не догадался? Если уж я додумался? А если догадался, то…

То хрен его знает, что было бы — с этими их гребаными тайнами. Но об этом он ей говорить не собирался.

— Все-таки в этом что-то есть, — сказала она. — И да, я не забыла о секретности, так что пока попробую разобраться сама.

Записка-птичка повисла возле ее щеки, Гермиона рассеянно взглянула — и спохватилась:

— Перерыв заканчивается!

И убежала.

***

Продолжения их разговор не получил. Рон продолжал возиться с мозгами, регулярно предпринимая попытки открыть хотя бы одну из дверей в холле и приобретя привычку громко здороваться всякий раз, когда входит в офис. Отвечали ему через два раза на третий. Честное слово, мозги — и те казались дружелюбней.

Рон привык болтать с ними — вынужденное молчание он с непривычки переносил тяжело. Ну, мозги. Не пауки ведь? Чем они хуже каких-нибудь морских тварей вроде гигантского кальмара? Вон и щупальца есть!

Он даже начал различать их — например, Дарки, мозг, который уносили на неизвестную процедуру, совершенно определенно выделялся темным цветом. Еще одного, самого маленького, он назвал Малышом, экземпляр с длинными отростками именовался Сквиди, а с короткими — Шорти.

— Помывка! — провозгласил Рон, оглядывая своих подопечных. — Знаю, ребята, удовольствие то еще, но инструкция есть инструкция. Не бойся, детка, я буду нежным, — пропел он, вылавливая ближайший мозг.

— Уж постарайся, — прозвучало совсем рядом. К счастью, он уже успел поставить помывочную лохань на стол — не то непременно выронил бы. Говорили действительно в ухо — но с той стороны. Изнутри. Голос звучал прямо у него в голове.

— Не бойся, детка, — передразнил голос. — Мы та самая бездна, которая в конце концов начала вглядываться в тебя, потому что ты смотрел слишком пристально.

— Что? — едва не заорал он вслух. Не заорал. Спросил вполголоса.

— Если долго имеешь дело с чудовищем, то сам рано или поздно им станешь. Так понятнее?

— Не слушай его.

Рон схватился за голову. В черепе точно пчелиный рой гудел. Если с ним в самом деле говорили мозги — неужели вся компания владела легилименцией?

— Опасаешься за свои грязные мыслишки? Можешь быть спокоен — никому из нас они не сдались.

— И сам ты никому не сдался. И мы, если на то пошло… Так почему бы не скоротать вечность за приятной беседой? Мало кому удается нас услышать...

— Он хочет сказать — вообще никому!

— Ты свел знакомство с одним из нас в прежние годы, — глубокий бас гремел так, будто голова Рона была колоколом. — На тебе наша мета.

— Заткнитесь! — заорал Рон. Воцарилась изумленная тишина. — Я что — один вас слышу?! Больше никто? А что с вами делают, когда… когда забирают?

— Ты упоминал легилименцию, — вкрадчиво напомнил кто-то. — Грубая, грязная работа. Дробить алмаз, чтобы получить уголь!

— Вскрывать консервную банку топором! — громыхнул бас. — Наконец до кого-то дошло, что все можно сделать иначе!

— Стойте!

— Незачем так орать, — заметил меланхоличный тенор. — У меня от громких звуков оболочка вибрирует. Если не ошибаюсь — ты тот идиот, который несколько лет назад наложил на меня Акцио?

Рон выдохнул и попытался взять себя в руки.

— А ты — тот идиот, который меня чуть не убил? Приятно познакомиться.

— Не сказал бы, — отрезал мозг. Рон пригляделся внимательнее и уловил едва заметное подергивание отростков.

— Сквиди?

— Дурацкая кличка. Надеюсь, подобное не повторится.

— Я был под заклятьем, если вы не заметили, — отпарировал Рон и остановился. Мозги! Он разговаривал с мозгами! — А не нравится, предложи что-нибудь получше. Как-то же тебя звали раньше?

Вместо ответа в голове мерзко захихикали — так, что захотелось приложиться лбом обо что-нибудь твердое.

— Ты же не думаешь, что нас просто извлекли из черепов и запустили в эту бадью? Размер тебе ничего не подсказывает? Мы гомункулусы.

— Кто?

— Конструкты. Подобие сознания, заключенное в подобие плоти. И если вы раздумали мыть меня, молодой человек, верните обратно.

Мерлин, он и вправду забыл обо всем! Ю должен был явиться не позже чем через полчаса!

— Поехали, ребятки.

Маленькая месть помогла: он накладывал освежающие и очищающие чары, не обращая внимание на сетования и угрозы.

— Неплохо держится, — заметил Шорти — Рон уже начал различать «голоса». — Это и подозрительно. Зачем он сюда проник? Что тебе от нас нужно, ты, болван?

— Хочешь лишнее очищающее? Если что, меня зовут Рон. — Он пересадил Шорти в общий аквариум и взялся за Малыша. — И нет, вы мне тоже даром не сдались. — Он моргнул, пытаясь поймать за хвост мелькнувшую мысль. А, вот оно! — Лучше бы меня отправили в Зал Вселенной. Планеты хотя бы молчат.

— Ну, не скажи! Ты там вообще был?

— В прошлый раз заглянул, — ответил он честно. — Но тогда мы дверь запросто открыли, а сейчас…

— Сделай усилие, — подбодрил бас — кажется, принадлежащий Дарки. — Сейчас не получается, потому что тогда открыли запросто…

— Защиту усилили?

— Не безнадежен, — хихикнул кто-то. — Ну, пусть попробует. Первая дверь налево!

Попросить объяснений он не успел: появился Ю, заметил лужу зеленой жидкости на полу и заставил разве что не языком вылизывать.

— Агрессивная среда, — вещал он, глядя, как Рон машет палочкой. — Отравление может вызвать бред и галлюцинации… Допустим, этого количества для них недостаточно, но если не выработать привычку к аккуратности… Не забывайте, Уизли, испытательный срок только начинается!

— Бред и галлюцинации! — поддакнул ехидно голос в голове, а когда Рон послал его по известному адресу, развеселился еще пуще: — О, смотри-ка, какие мы слова знаем!

***

Ночью ему приснился Зал Вселенной, вот только вместо планет вокруг летали разнокалиберные двери. Он узнал заднюю дверь «Норы» с облупившейся краской, круглый проход в общую гостиную Гриффиндора, дверь телефонной будки — входа в Министерство, брезентовый полог палатки. Остальные были незнакомыми — но все они порхали, описывая круги, хлопая створками, словно крыльями, и Рон безуспешно пытался ухватиться за ручки и попасть внутрь — хоть куда-нибудь. Пару раз это ему удалось, вот только первая дверь открылась посреди моря — вода едва не хлынула в зал, в ее толще шевелились огромные, усеянные присосками щупальца, он едва успел повернуть ручку, останавливая потоп. Со второй вышло не лучше — она оказалась дверью от шкафа, и на него устремились, угрожающе взмахивая рукавами, тяжелые меховые мантии и шубы. Рон заорал и проснулся.

Прислушался, переводя дыхание. Спальня Гарри и Джинни находилась этажом ниже, а Кричер ночевал в каморке при кухне. Жить на Гриммо было удобно — особенно с тех пор, как он убедил Гарри, что будет вносить свою долю. Когда-то он мечтал о собственном жилье — доме, куда они с Гермионой будут возвращаться по вечерам, — и настолько свыкся с этой мечтой, что сейчас просто отложил ее, как галлеон в копилку, вместе с многими другими вещами, которые он категорически не желал делать один — только с ней вдвоем.

Он лениво размышлял, что проблему нужно решать радикально, а не накладывать на спальню какое-нибудь Силенцио. Что поселиться где-то одному не значит смириться и предать — пусть не Гермиону, но собственные мысли о ней, особенно сейчас. Первая дверь налево, повторял он про себя, пока не уснул.

Утром в кухне обнаружилась Джинни, которая обычно убегала на свои тренировки раньше всех.

— Кошмары? — спросила она, пока Рон расправлялся с яичницей. Он кивнул. С Джинни можно было не притворяться.

— Съехать хочу. Куда-нибудь на Диагон-аллею, только не рядом с Джорджем.

— Спрошу сегодня у девочек. Ну и… я тебе ничего не говорила, но давно пора. Так всю жизнь прождешь, Ронни.

Он предпочел промолчать.

— Познакомился с кем-то? На работе?

— Можно и так сказать.

— Вот и хорошо. В последнее время глаза бы на тебя на глядели. Гарри сам скажешь?

— Найдется жилье, тогда и скажу.

***

Первая дверь налево открылась на удивление легко.

Приходить рано в Отделе тайн не любили — офис пустовал. Рон привычно нажал на пропуск, но, не дойдя до двери в Зал разума нескольких шагов, повернул направо. Черная глухая дверь не отреагировала ни на толчок, ни на Алохомору. Он уже подумал было, что понял неправильно, повторил про себя «Первая дверь налево» — и тут-то она распахнулась. Его будто втягивало внутрь. Рон переступил на месте, точно как во сне теряя опору под ногами, забарахтался и едва не врезался в царственно проплывающий мимо кирпично-красный шар с оспинами кратеров.

— В чем дело? Молодой человек, кто вас сюда впустил?

Он дернулся, закрутившись вокруг своей оси. Голос, кажется, был настоящим.

— Дверью ошибся! Случайно!

— Случайно! Вы нарушили орбиту Марса! Потрудитесь в следующий раз смотреть, куда лезете!

Его снова перевернуло, подхватило порывом ветра. Рон с грохотом вывалился в холл, чудом не выронив палочку и пропуск.

***

После этого Зал разума показался ему домом родным — пока голова не взорвалась от десятка голосов сразу.

— Кажется, кое-кто послушался совета!

— И как тебе тайны Вселенной?

— Марс сегодня ярок, не так ли?

Зеленая жидкость маслянисто колыхалась, будто тоже насмехаясь над ним.

— Тихо! — крикнул он, мстительно надеясь, что оболочкам сейчас достанется.

— Завтрак? — осведомился кто-то.

— Только после чистосердечного признания.

— Признайтесь, друг мой, вы служили? Чую Аврорат! — прогремел басом Дарки.

Пришлось прикрикнуть еще раз. До ударов палочкой по стенке аквариума, к счастью, не дошло.

— Спрашиваю здесь я, — начал он под нарочито восторженное: «Аврор, как есть аврор!» — С кем я разговаривал? Там, в Зале вселенной?

— Неужели сам Калапуруша удостоил тебя беседой? — взвизгнул тенорком Малыш.

— Сам — кто?

— Представь Солнечную систему единым живым существом, — завел Малыш так задушевно, что Рон взбеленился еще больше.

— Вы для этого меня туда отправили? Чтобы развлечься за мой счет?

— Ты этого хотел, Жорж Данден, — меланхолично отозвался Сквиди. — Только не спрашивай, кто это такой, — добавил он прежде, чем Рон раскрыл рот. — Цитата. «Планеты хотя бы молчат» — твои слова? То-то.

— Ну, мои. — Рон отработал одно за другим утренние заклятия очищения и свежести, проверил состав среды и только после этого засыпал питательный порошок. — Но нарываться не советую, если не хотите неприятностей.

— Вы не кажетесь особенно умным, молодой человек, но все-таки, — этого голоса, глухого и словно надтреснутого, он еще не слыхал. — Представьте, что вас лишили семьи, друзей, свободы передвижения, оставив только сознание и навыки — лишь потому, что при жизни вы что-то из себя представляли. Теории, формулы зелий и заклятий, недописанные романы и симфонии… мы не создаем нового, мы завершаем начатое. Так чем, Мерлина ради, вы можете угрожать нам?

— Браво, — безрадостно заметил кто-то. — Не слушай его, Рон — он просто брюзга. И трус. Последняя фраза должна была звучать так: «Почему бы нам не развлечься за твой счет?»

— Да мне не жалко, — проговорил Рон, боясь дышать. — Могу еще куда-нибудь сходить. В Зал пророчеств, к примеру… Интересно, мы все их побили или что-то осталось?

— Я же говорил — кого попало к нам не приставят, — торжествующе заявил Дарки. — А Зал пророчеств…

Договорить он не успел: дверь открылась.

— Мистер Уизли, наш стажер, — пробормотал Ю. — Полностью иммунен. Отлично справляется. Уизли, подготовьте переносную камеру и сачок!

— Проклятье, — прозвенел в голове Шорти. — Опять по мою душеньку!

— Ошибаетесь, друг мой. Ей нужен я. — В реплике Брюзги обреченность странно смешалась с триумфом.

Ей? Рон взглянул — и обмер. Такой красоты он в жизни не видел! Вся она была как золотая: отсветы в темных волосах, медово-карие глаза, светлая кожа. И голос оказался под стать — тягучий, густой и сладкий.

— Так приятно видеть молодые лица. Вам у нас нравится, мистер Уизли? Спасибо, Ю, вы свободны, мистер Уизли мне поможет.

Если бы она оказалась Главой Отдела тайн, Рон не удивился бы ни разу. Такой даже приказывать не нужно — посмотрит, и все.

— Какая еще Глава? — Рон попытался не слушать, но они все звенели, мешали смотреть. — Заведует виварием, и только! Думаешь, Брюзга с самого начала такой был? Это она его довела, все соки выжала! Как минимум пара монографий, а уж сколько статей!

— Вы очень милый. Рон, я не ошиблась?

Сама она так и не представилась — но сейчас это казалось совсем не важным.

— Метит в Председатели комиссии по волшебным существам при Конфедерации Магов. Британии ей маловато! — шипел Сквиди. — Спит и видит! Сама ни на что не годна, вот и хочет выехать на нас...

— Не ошиблись, — повторил он послушно, как под Империо.

— Прекрасно. Уверена, мы с вами поладим. Вот мое разрешение, — она коснулась прямоугольной карточки на груди, и Рон с трудом заставил себя не пялиться. С карточками он уже имел дело — нужно было проверить их заполнение, отметить в журнале выдачи и снять копию.

— Что же вы? Забыли, что нужно делать?

— Н-нет.

— Не поддавайся! — взвыли в голове.

Еще скажи — ты ей понравился, — поддакнула внезапно прорезавшаяся аврорская чуйка. — Забыл, как у Смайта вытянули дарственную на дом? Нет? Вот и думай!

Женщина усмехнулась понимающе, собственноручно отцепила карточку.

— Здесь написано — один экземпляр, но, думаю, ничего страшного не произойдет, если я возьму два, — она наклонилась ниже, почти касаясь его лица, обдавая сладостью и ароматом.

— Безнадежно! — всхлипнул кто-то. — Сейчас она и его высосет! Паучиха!

Слово обрушилось на Рона, как Агуаменти. Он отшатнулся, стараясь не выпускать ее из виду и одновременно проверяя написанное в карточке: наименование заказчика, код объекта, факсимильная подпись на этот раз действительно Главы отдела тайн, хотя расшифровать ее Рон не смог бы и под угрозой Круцио, личный оттиск Ю — все было на месте. Кроме…

— Исходящий почему не проставлен?

— О, не беспокойтесь, мистер Уизли! Не застала секретаря на месте — буду возвращать объект, заодно занесу и карточку. Если сомневаетесь, можете сейчас не регистрировать, Ю я объясню…

— Извините, мисс… миссис… не имею права.

— Хорошо, регистрируйте как есть, — сладость сменилась раздражением. — Не задерживайте меня, мистер Уизли!

— Не имею права, — повторил Рон. — Без исходящего!

— Мистер Уизли, почему бы нам не договориться? Вы еще не понимаете нашей специфики, я могла бы все объяснить — доступно и в подходящей обстановке…

— У меня испытательный срок, мисс, — сказал он. Черные жвала щелкали у самого лица, мохнатые лапы нетерпеливо переступали — но уже ничего не могли с ним сделать. — Не хочу терять работу.

— Не думаю, что вашему куратору понравится такое поведение, мистер Уизли! Я подам докладную сейчас же, и никакие друзья и заслуги вас больше не спасут!

Она еще раз оглядела его с головы до ног и вышла.

— Пронесло, — прошелестело в голове.

— С Ю у нее такое проходило? — спросил Рон. Угроз он перестал бояться еще в Аврорате, но выставлять себя дураком на новом месте не хотелось. Бодяга с карточкой могла быть должностным преступлением — или общепринятой здесь практикой.

— Увы, мадам Зэт неразборчива в средствах, равно как и в методах воздействия, — вздохнул Брюзга. — Хочу принести свои извинения — вы смогли противостоять ей, хотя не представляю, как именно…

Рон вздохнул.

— Не люблю пауков. Значит, мадам Зэт?

***

Чем хорош был Отдел тайн — так это отсутствием сверхурочных и переработок.
Поднимаясь в шесть часов вечера на второй уровень, Рон не сомневался, что Гарри окажется на месте — если только его не отправили куда-нибудь на выезд.

— У меня тут что-то странное… — начал он, толкая полуоткрытую дверь в кабинет Старшего аврора Поттера.

— Ну надо же, в Отделе тайн — и что-то странное!

— Гермиона?!

— Зашла узнать, как у вас дела, — сказала она не слишком приветливо. — Всего неделя, а сколько новостей! Ты, оказывается, собираешься съехать от Гарри?

— Ей Джин сказала, — виновато шепнул тот.

— Мог бы и ты сообщить, — Гермиона явно была не в духе. — Понятно, что Гарри не может ходить и спрашивать, не сдает ли кто квартиру, но мне-то ничто не мешает! Так ты все еще ищешь? Или передумал? Кстати, если тебе интересно: я поспрашивала насчет иммунитета, но пока ничего определенного.

— Иммунитета? Вы о чем? — Гарри смотрел вопросительно, но Рон предпочел промолчать. — Ладно, если вы не назначили у меня в кабинете свидание, о чем ты хотел спросить? Что-то странное — это?..

Гарри можно было объяснить все попросту, но с Гермионой следовало держать ухо востро, чтобы не наговорить лишнего.

— Я должен кое-что делать, если мне принесут запрос. Так вот, сегодня одна там — я ее раньше не встречал — попробовала подъехать с неправильным запросом, не по форме. Типа в этом нет ничего особенного. Если у них такое сплошь и рядом, она бы не начала вроде как подъезжать со всякими намеками, а потом, когда не сработало, грозить увольнением, так? С этим я бы и сам разобрался, если бы… понимаете, она вроде как не знала, кто я такой, но выразилась в том смысле, что друзья мне не помогут, как обычно.

— Как ее зовут? — спросил Гарри.

— Да не знаю я. В отделе с этим делом сложно — вместо имен дают… ну, типа обозначения. Я на испытательном, мне еще не положено. Кстати, в инструкции есть пункт насчет думосбора — так что я даже показать ее не могу.

— А что можешь?

— Словесный портрет. — Его вдруг передернуло. — Красивая, как не знаю что. Паучиха.

Гермиона слабо охнула. Гарри поднял руку:

— Стоп. Паучиха — это что? Обозначение, как ты говорил? Прозвище?

— Обозначение вот, — Рон подобрал со стола перо и вывел на первом попавшемся листе пергамента большое Z, отчетливо понимая, что его блистательная карьера в Отделе тайн подходит к концу.

— Мерлин! — выдохнул Гарри. Некоторое время он вполне ощутимо боролся с собой — Рон поймал себя на том, что задерживает дыхание, помогая. Наконец дружба победила. — Я не могу вам все рассказать, но — как бы это? — есть те, кого разыскивают по списку номер один, его все знают. Твой Басти там был, Мальсибер, Эйвери, Нотт-старший. А есть список номер ноль. Международный, со статусом «чрезвычайно важно», для тех, кого нельзя арестовать просто так. И если я ничего не путаю, эта твоя Зэт там присутствует.

— Она сбежать собирается! — внезапно вспомнил Рон. — Ну, не сбежать, а перейти в Международную конфедерацию магов!

Гарри кивнул — и вдруг стал очень деловым.

— Вот что. Теперь вы отсюда уйдете и забудете все, что слышали. Рон, ты особенно. Договорились?

***

— И все-таки это неправильно, — сказала Гермиона. — Что значит — «уйдете и забудете»? Ты же рискуешь работой и не только, если эта… эта женщина действительно так опасна. Я бы на месте Гарри потребовала, чтобы ты все как можно точнее изложил на бумаге: во-первых, в тех угрозах могли обнаружиться еще какие-то сведения, а во-вторых…

— Ерунда это все. — Рон отрезал кусок ростбифа, с удовольствием прожевал. «Низзл и повар», паб, в который они забрели, чтобы не возвращаться в пустой дом на Гриммо, славился хорошим мясом. — Какие угрозы? Что меня уволят? Ага, испугался.

— Ты говорил — всякие намеки.

— А, эти! Она думала — глазками похлопает, и готово. Типа — мистер Уизли, вы сейчас сделайте, а я вам потом все объясню в неформальной обстановке... Да я бы с Арагогом лучше встретился в этой самой неформальной! — добавил он от души.

— Тем более, — Гермиона помрачнела еще больше. — Тебе должны организовать охрану, как минимум.

— Скрытую, если уж на то пошло. Объекту о ней знать не положено.

— Мне это не нравится, — она покачала головой. — Ты знаешь, что Ханна переезжает к Невиллу и сдает свою квартиру над «Дырявым котлом»? Я думала, ты ее посмотришь, а теперь даже не знаю. У Гарри, по крайней мере, безопасно.

— Гермиона, — он помедлил, а потом, боясь дышать, будто перед прыжком в ледяную воду, накрыл ее руку своей. — Я аврором был — помнишь? Все в порядке.

Она с сомнением взглянула на него — и убрала руку.

***

— Так вот, Зал пророчеств, — объявил Сквиди, стоило Рону появиться на рабочем месте. — Да не возитесь вы так — ничего с нами не случится от одного пропущенного заклятья!

— Наш друг кривит душой, — вмешался Брюзга. — У него, да и у всех нас имеется некая личная заинтересованность… Дело в том, что там предположительно хранится некое пророчество касательно нашей судьбы. Якобы его изрек один из первых несчастных, заключенных в подобную оболочку, — белый комок мозга качнулся, всколыхнув маслянистую волну. — Вы в курсе, что взять пророчество способен только тот, кого оно касается?

— Ты себя неплохо показал, парень, — прогремел в голове бас Дарки. — Ну и, сам понимаешь, других возможностей у нас просто не было. Так что доставай переноску, и поехали.

— А если оно разбилось? Вместе с остальными?

— По крайней мере, мы в этом убедимся, — отрезал Шорти.

***

— Выходите — и сразу направо, — командовал Брюзга, неведомо почему напросившийся сопровождать его вместо Дарки. — Двигайтесь вдоль стены, старайтесь не отступать больше чем на длину руки. Вы сами поймете, где нужно толкнуть.

Ладонь обожгло, Рон машинально оттолкнулся — и уставился в пыльную темноту.

— Входите же!

Зал был пуст. Рон отлично помнил — по крайней мере, так ему казалось — бесчисленные уходящие вдаль стеллажи, ячейки со светящимися и погасшими шарами-пророчествами, лихорадочный бег наперегонки с Пожирателями и хор голосов за спиной. Сейчас зал выглядел так, будто с тех пор прошло не пять лет, а долгие века.

— Ничего.

Он сам не знал, зачем заговорил вслух: голос отразился от каменных стен, замирая вдали.

— Но ведь такого быть не может! Что, за все время никто ничего не предсказывал? Их отсюда, наверно, просто перенесли!

— Как вы представляли себе сам процесс, молодой человек? — Брюзга вполне оправдывал свое имя. — Кто-то создавал шары, заключал в них пророчества, накладывал чары свечения и так далее? Должен вас разочаровать — ничего подобного! Они возникали здесь, полагаю, из той же псевдоплоти, что и мы, но после вашей эскапады процесс прекратился. Вы ничего больше случайно не разбивали?

Рону стало жарко — точь-в точь как в детстве, когда близнецы пробовали свалить на него какое-нибудь из своих прегрешений. Впрочем, мама никогда на это не покупалась.

— Ну… хроновороты еще. Я сам не видел, но Гар… то есть мне рассказывали.

Брюзга молчал так долго, что Рону пришлось осторожно встряхнуть переносной аквариум.

— Не лишено смысла, — выговорил наконец надтреснутый голос. — Волшебство одной природы, но разнонаправленное: предсказания — своего рода путешествие в будущее, хроноворот позволяет переместиться в прошлое. Плюс на минут дает ноль и мы с вами его наблюдаем, — он подавился сухим смешком. — Кажется, вы расстроены, молодой человек?

— Я не… — начал Рон — и понял, что не может сказать ни слова. Их, слов, было слишком много — совсем так, как Гермиона когда-то объясняла им про Чжоу, что творится у нее в голове. О Гермионе он и подумал прежде всего — о том, что она скажет, когда он выложит ей всю эту теорию про предсказания и хроновороты.

— Возможно, прорицания по-прежнему произносятся, но система их регистрации исчезла.

— А вы? — это была вторая мысль, и ее никак нельзя было упустить. — То пророчество, о вас — получается, его тоже нет?

— Кто сказал, что это плохо? Ваш Волдеморт сам запустил проклятие, которое его погубило, верно? Мы сейчас, по крайней мере, совершенно свободны — в той мере, в какой нам позволено. Хотя…

— Что?

— Думаю, нам пора возвращаться, — пробормотал он, вопреки сказанному, довольно безрадостно.

***

Рон успел увидеть, как захлопывается за ним черная дверь Зала пророчеств, и привычно нажать на пропуск, но не более того. Здесь, в холле, он еще ни с кем не сталкивался и меньше всего ждал, что напротив закрывшейся двери откроется другая, на черный пол вполне обыденно ляжет полоса света, и послышится знакомый голос:

— Мне очень жаль. — Кингсли — министр Шеклболт говорил мягко, но от этой мягкости, бывало, на совещаниях бросало в дрожь. — Я довольно долго придерживался политики невмешательства в ваши дела, но закон един для всех, в том числе для Отдела Тайн. Преступление есть преступление. Я готов поверить, что вы ничего не знали, но ваше нынешнее поведение…

— Политики невмешательства, Министр? Сначала вы засылаете к нам шпиона, а через месяц Аврорат предъявляет мне ордер на арест одного из сотрудников? О какой честности после этого может идти речь?

— Мистер Уизли никогда не был моим шпионом, директор. Он здесь вообще ни при чем. Надеюсь, моей клятве вы поверите?

Мистер Уизли? Рон отмер. Шаги приближались, световая дорожка, ведущая в Зал разума, легла поперек широкой полосы.

— Быстрее. — От хриплого голоса Брюзги зудело в затылке. — Подумайте о том, что вам нужно спрятаться. Закройте глаза. Когда стена остановится, протяните руку и толкайте.

Эта дверь поддавалась с трудом. Придерживая переноску, Рон навалился на нее, надавил локтями и коленями и кое-как протиснулся в узкую, не шире полуфута, щель.

— Люмос!

Палочка послушно вспыхнула, освещая уходящие вниз амфитеатром ступени, каменную платформу на глубине футов этак двадцати — и каменную арку на платформе.

— Зал смерти. Отличное место, чтобы пересидеть бурю.

— Мерлин, — пробормотал Рон. — А если они к нам шли? В смысле — за мной?

— Интересная мысль. Министр магии и Глава отдела тайн наносят визит стажеру Уизли — я верно запомнил? — чтобы уличить его в… В чем, собственно, вас можно уличить? Для агента вы чересчур естественны, для карьериста не слишком амбициозны.

— А вас в чем? Вы мне зачем втирали про пророчество, если знали, что его нет?

Рон поставил аквариум на каменную скамью, уселся рядом, вытянув ноги.

— Знал понаслышке. Всегда лучше убедиться воочию, если к нам применимо подобное понятие. Не хотите осмотреть Арку? Утверждают, она стояла здесь прежде, чем появилось Министерство Магии.

— Не хочу, — буркнул Рон. — Нечего тут смотреть.

— У вас там кто-то есть? Понимаю. В таком случае — не могли бы вы подойти туда по моей просьбе?

Рон нехотя вздохнул и потащил аквариум с мозгом вниз. Гарри никогда не рассказывал о последнем бое Сириуса. Тонкс, от которой они с Гермионой узнали подробности, естественно, было не до описаний интерьера.

— А скамейки зачем? — На ум ему пришло единственное объяснение. — Здесь казнили?

— Не удивлюсь. — Брюзга уже почти шептал, и Рон вдруг испугался: может, нельзя было так долго держать его в небольшой емкости?

— С тобой все в порядке?

— Не совсем, но в ваших силах это исправить.

— В смысле? — спросил Рон, бросая взгляд на Арку: та вырастала, заполняя собой не только зал, но и все пространство вокруг, сама становясь этим пространством.

Брюзга что-то неразборчиво прошептал, Рон хотел было переспросить, но тут же понял — мозг молчал. Говорила Арка: говорил великолепный, яркий, настоящий мир за Завесой, мир, в котором царила справедливость, где ожили мертвые, где можно было исправить все ошибки и добиться любой цели. Рон взобрался на каменную платформу, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь пелену Завесы.

В аквариуме плеснуло — Брюзга прижался к стенке подальше от Арки. Рон помотал головой, отгоняя наваждение:

— Тебе тоже прилетело? Врет, сука, ничего там нет!

Договорить он не успел — оттолкнувшись отростками, Брюзга с размаху бросился на переднюю стенку переноски, зеленая жидкость заколыхалась и, как во сне, хлынула через край, заливая мантию и руки. Рон заорал, пытаясь не выронить аквариум, но тот накренился, белый комок мозга, цепляясь за края, выскользнул наружу вместе с маслянистой волной. Лохмотья Завесы потянулись навстречу, и уже понимая, что все пропало, Рон успел выхватить палочку.

— Акцио Брюзга!

***

— Вопиющая безответственность! — бас Дарки звенел в многострадальной голове Рона, мантия зияла дырами, руки чесались до того, что хотелось их отрубить. — О чем ты думал? Неужели о том, чтобы лишить нас наконец-то восстановленной связи с миром?!

Брюзга сжался на дне большого аквариума; остальные кружили около, как акулы вокруг добычи.

— Устал, — отозвался он безнадежно.

— Хватит. — Рон кое-как наложил на руки Малое исцеляющее, а на мантию Репаро и встал. — Всякое бывает. Я сам туда чуть не сиганул.

— Мы должны принять меры, — заявил Сквиди. — Пока мистер Уизли не собирается менять место работы, но что будет дальше?

— И дальше не собираюсь.

— Ты уверен, что завтра тебя не уволят, обвинив в шпионаже, несоответствии занимаемой должности, нарушении субординации… поводов хватит?!

— Будут увольнять — признаюсь.

— И, разумеется, тебе поверят без доказательств! Хочешь закончить как я, на пятом этаже в Святом Мунго? — рявкнул Шорти — и осекся.

Воцарилась такая тишина, что Рон едва не схватился за голову.

— Вспомнил? — робко прошелестел кто-то.

Шорти опустился на дно и замер там рядом с Брюзгой.

— В следующий раз будь любезен принести перо и пергамент! — заговорил Сквиди.

— Зачем это?

— Будем создавать доказательства!

***

В госпиталь он все-таки пошел: тот минимум лечебных чар, который давали в Аврорате, способен был снять зуд, но не залечить ожоги целиком.

— Как это ты не знаешь, что за жидкость? — возмутилась Сьюзен Боунс, накладывая диагностические чары. — А если завтра у тебя на руках вырастут какие-нибудь щупальца? Или появится еще десяток шрамов?

— Не появились же!

— В общем, вот тебе мазь, будешь накладывать в течение недели. И никакой работы с зельями без защитных перчаток!

Рон как раз решал, стоит ли выпросить у нее больничную мантию или уж появиться в доме на Гриммо в рваной, когда заверещала сирена.

— Срочно! Раненые!

Гарри он заметил сразу — тот, кажется, был цел и помогал поднять кого-то на смотровой стол.

— Помочь?

Гарри удивленно на него уставился: одно стекло у его очков опять треснуло. Совсем как раньше — от этого постоянства почему-то становилось легче.

— Ты здесь как?

— Случайно. Технику безопасности нарушил.

— Подождешь?

Через минуту он появился и потащил Рона в буфет.

— Устал, как не знаю кто. Между прочим, твоими стараниями.

— Что?

— Твою мадам задержали. Очень похоже, что ее предупредил кто-то из ваших же. В общем, у нас с Кингсли к тебе предложение — присмотрись там получше? Оформим на полставки — пригодится, раз уж ты с квартирой решил.

— С квартирой? Ты ее нашел? — Гермиона отодвинула стул и уселась рядом. — Что вы так смотрите? Я договорилась со Сьюзен: если кто-то из вас сюда попадет, она меня известит. Но чтобы оба сразу! Я думала, хотя бы Рон сейчас вне зоны риска!

— Кажется, я его только что опять туда затащил, — устало улыбнулся Гарри. — Но вообще поразительно — сама Паучиха, столько времени, прямо у нас под носом!

— Старший аврор Поттер! — прогремел громовещатель под потолком. — Вас вызывает Министр магии!

— Ну вот, попили кофе, — протянул Гарри расстроенно. — Постараюсь побыстрее закончить. Джин сегодня дома, посидим вечером? Только обязательно меня дождитесь!

***

— Так вот, — сказала Гермиона. — Об иммунитете. Я заказала пару книг в международном реестре… Рон, да что с тобой? Неприятности на работе? Эта история может как-то на тебе отразиться?

Он украдкой потер руки о мантию, все еще ощущая на пальцах скользкую субстанцию.

— Да нет, просто навалилось все. Герми... — он вспомнил, что она не любила, когда ее так звали и быстро договорил: — ...она, помнишь, как Снейп убил Дамблдора?

— Помню, разумеется, — она нахмурилась, разглядывая его. — К чему это ты?

— Дамблдор ведь знал, что не вылечится, и просил Снейпа, да? Все равно что сам спрыгнул с башни, а Снейп его не остановил?

— Рон, ты точно здоров? При чем тут Снейп и Дамблдор?

— Ни при чем, — сказал он. Конечно, грузить ее всем этим не стоило — но держать в себе уже сил не было. — Попал сегодня в Зал смерти, где Арка, вот и вспомнил. Понимаешь, — он смотрел ей в лицо, знакомое до последней черточки: темные глаза, стрелки ресниц, веснушки на носу, сурово сомкнутые сейчас губы — и не мог насмотреться. — Понимаешь, я там один да один, или со всякими странными существами, которые меня пытаются типа учить, и от этого такая дурь иногда лезет в голову, — и покивал сам себе — а ведь действительно лезет! — Ты не обращай внимания, если я вдруг что-то такое начну нести, хорошо?

— Если ты хотел меня успокоить, Рональд Уизли, то добился ровно противоположного! — но губы у нее уже улыбались. — Так что за чушь ты намерен нести?

«Я тебя люблю», — едва не сказал он, но вместо этого выговорил:

— Хочешь мороженого?

***

— ...Их следует опустить в кровь сороки и сок травы Меркурия. Для них надо изготовить коробки из белого цельного куска самшита, вырезанного на восходе Солнца новым ножом или любым другим подходящим инструментом. Соответствующие Знаки должны быть выгравированы на коробке. Следует окурить все вышеперечисленные инструменты согласно уже известному способу и обернуть в шелк. Фините Инкантатем!

Прытко пишущее перо рухнуло на стол, на исписанный пергамент.

— На сегодня хватит, — булькнул Шорти. — Дня через два закончим — и напишем докладную. И пусть попробуют не поверить, когда ты им продемонстрируешь законченный Большой Соломонов ключ или полный гримуар Белби-старшего!

Рон кивнул, уже почти машинально накладывая очищающие и диагностические чары.

— Брюзга? — спросил он. — Ты на меня не обиделся?

— О, смотрите-ка! Вот он, секрет успеха: будь капризной примадонной — и все станут вокруг тебя прыгать!

— Я не должен был. Ты... я рад, что ты успел.

— А мы-то как рады! — ядовито заявил Сквиди. — Не хочешь извиниться как-то посущественней?

— Да ладно. — Рон махнул рукой. — Я тут подумал кое-что: есть один человек, который в этом разбирается гораздо лучше меня. Можно, я его… ее приведу?

Рон понятия не имел, подпишут ли ему разрешение — но все его хором уверяли, что после первой докладной записки начальство начнет есть у него из рук, так что попробовать стоило.

— О! — пробасил Дарки. — Кое-кто может намотать на метафорический ус…

— Приводи, — милостиво согласился Сквиди. — Хм… Любовь, да! Пять шагов прямо и направо!

***

За месяц с лишним синие огни стали привычными. Их движение — медленное сначала, потом все ускоряющееся — больше не пугало, особенно сейчас. Он отсчитал пять шагов, повернул и, вытянув руку, пошел вперед. От этой двери не тянуло ни холодом, и жаром — под ладонью она казалась теплой и будто живой.

Нужно было открыть ее. Он справился. Он сделал именно то, зачем пришел — и нужно быть идиотом, чтобы отказаться от награды. Отказаться? Рон сам не понял, откуда оно взялось, это слово. С чего бы он должен отказываться?

Дверь вздрагивала под пальцами, будто подталкивала его.

— Извини, — сказал он, чувствуя себя помянутым идиотом. — Я как-нибудь сам, хорошо?

Повернулся и зашагал к лифту. Дверь за спиной чуть слышно скрипнула, открываясь.

fin

@темы: второй этап

---

Долина смертной тени

[КП]

Название: Долина смертной тени
Визуальная работа: № 14, автор  Once was a boy named Harry

Работа

Автор:  КП
Пейринг/Персонажи: Гарри Поттер, Волдеморт, Луна Лавгуд, Драко Малфой
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Размер: 4060 слов
Краткое содержание: Гарри нашёл его на заброшенном полигоне за Хогсберри. Наверное, это было смешно: гоняться за Риддлом по всей Британии, не зная ни сна, ни отдыха, чтобы в конце концов отыскать его именно там.
Примечание/Предупреждения: немагическое АУ со сдвигом таймлайна ближе к сегодняшнему дню (который тоже АУ), насилие, убийство в кадре
Ссылка на скачивание: .docx | .epub | .fb2 | .txt

Этот мир находится на последнем издыхании,
Этот мир нуждается в хорошем кровопускании,
Этот мир переполнен неверными псами —
Так говорил мне мой друг Усама.

И покроется небо квадратами, ромбами;
И наполнится небо снарядами, бомбами;
Свинцовые кони на кевларовых пастбищах...
Я знаю, что все это — ненастоящее.
Борис Смоляк, "Ненастоящее"

Гарри нашёл его на заброшенном полигоне за Хогсберри. Наверное, это было смешно: гоняться за Риддлом по всей Британии, не зная ни сна, ни отдыха, чтобы в конце концов отыскать его там, где не так давно отрабатывал боевые навыки.

Где они оба отрабатывали боевые навыки, пусть и в разное время.

Если бы Гарри знал заранее, что так обернётся, ушёл бы в другое место, ей-богу. Каждый второй считал своим долгом доложить новобранцу Поттеру, что он ужасно напоминает молодого Риддла, вылитый буквально, нет-нет, не внешне, конечно, но знаешь, Гарри, голову ты так же держишь. Он даже понимал, какая религия мешала им всем засунуть эти сравнения в задницу: они были слишком военными, Риддл для них был прежде всего крутой солдат, гордость и педагогическая победа. А что он творил там, за пределами тренировочного лагеря, их интересовало в последнюю очередь.

То есть они, конечно, осуждали. Жалели, что такой талантливый парень все свои таланты просадил на ерунду. Так и говорили: «просадил на ерунду». Жизни родителей Гарри — это, значит, ерунда. Ужасно досадно, что Риддл отвлёкся от своей блестящей военной карьеры на то, чтобы убить этих двоих неудачников.

Когда после первого года обучения Гарри твёрдо сказал Дамблдору, что ни за какие сокровища мира не согласится стать военным, тот даже не удивился. Посмотрел на него серьёзно и мягко сказал:

— Я и не прошу у тебя этого. Просто доведи дело до конца. Больше мне от тебя ничего не нужно.

За это Гарри его и ценил: Дамблдор всегда говорил ему правду. Замечал её — и говорил. Два достоинства, которые имелись мало у кого.

Полигон бросили, когда распустили училище. Интересно, Риддл тогда, когда подписывал чёртов договор, специально оговорил этот пункт, чтобы осесть здесь? Впрочем, об этом теперь не узнать. Не его же спрашивать. Да и где гарантия, что он скажет правду?

Гарри сидел в номере дешёвого мотеля и просматривал на ноуте наспех сделанные фотографии. Дрон подобраться к лёжке Риддла не смог, но сам Гарри умел ходить незаметно. Он теперь много чего умел.

Верить своим глазам было неразумно: они видят только с одного ракурса. Так что он нащёлкал всё что можно и теперь раскладывал пасьянс.

Смешно: электронику вокруг логова Зверя глушили, а человека с тепловизором на часы не поставили. Или он спокойно Гарри впустил и выпустил. Раньше Гарри, наверное, удивился бы. Такой великий талант, рядом с которым полно людей, — и не заметил мальчишку? Нелогично, невероятно, наверняка это ловушка.

Сейчас ему было всё равно. Если ловушка — пускай. Если Риддл его переиграет — значит, так и будет. Времени больше нет, осталась одна попытка, или получится, или нет.

Когда по телевизору показывали подписание договора, они не верили. Гермиона повторяла, как заведённая: «Этого не может быть, это постановка, игра, спецоперация, потом нам всё объяснят...». Рон просто за руку себя щипал. Кто же ведёт переговоры с террористами? Кто подписывает с ними пафосные договора в торжественной обстановке? Этого не бывает, такое только во сне случается.

Гарри тогда бросился к Дамблдору. Он непременно ответит на все вопросы, он объяснит, и всё встанет на свои места, мир перевернётся обратно, с головы на ноги! Но Дамблдор не отвечал ни на звонки, ни на письма, и в мессенджере его не было. Гарри набирал номер снова и снова, пока наконец Гермиона не спросила устало: «Да какое ещё тебе объяснение нужно?» — и он вдруг поверил. Разом во всё, окончательно и бесповоротно. Этот договор, рукопожатие на камеру, радостные комментарии диванных аналитиков и длинные гудки в телефоне — всё это происходило на самом деле и увязывалось в стройную систему. Этот номер не ответит больше никогда. Иначе бы никакой договор не был возможен.

А потом его пригласили на оглашение завещания Дамблдора. Суровый полковник с незапоминающимся лицом сказал, что имя Гарри Поттера было в списке тех, кто должен при этом присутствовать.

Очень хотелось спросить, как и почему он умер, нашли ли тех, кто это сделал. Но Гарри слишком долго пробыл в этой системе. Он смолчал.

Дамблдор оставил ему пару безделушек, «на память о счастливых моментах», как было написано в завещании. Сущая ерунда, повод упомянуть его имя в документе, который зачитают перед сильными мира сего. По крайней мере, большинство присутствующих подумали именно так.

Гарри вертел в руках доставшееся имущество и старательно делал вид, что ничего кроме щемящей ностальгии оно у него не вызывает. Старая записная книжка, пустая, и щеголеватая кобура от наградного оружия. Он, конечно, помнил тот вечер; они сидели рядом на новеньком кожаном диване, и Дамблдор показывал ему эту кобуру, рассказывая, как получил то, что в ней когда-то лежало.

Записная книжка эта выпала из ящика, когда Дамблдор доставал кобуру, и Гарри заинтересованно спросил, что там.

— Взгляни, — Дамблдор протянул ему вещицу, которой было явно намного больше лет, чем самому Гарри.

— Но тут ничего нет! — удивился Гарри.

— Когда я был совсем мальчишкой, примерно как ты, решил, что буду записывать сюда имена своих врагов. Чтобы не забыть, за кем непременно нужно прийти. Как видишь, список вышел совсем коротким.

— Но тут ничего нет, — с нажимом повторил Гарри.

Дамблдор вздохнул и посмотрел ему в глаза.

— Зачем записывать то, что не забудешь никогда? Можно исписать этим именем — или двумя, или тремя — все стены в своём доме и в окрестных, оно не запомнится тебе лучше от этого. Знаешь, почему я сохранил эту кобуру? В ней, как видишь, ничего нет, причём давно нет.

— Наградное оружие разве отбирают?

— Редко. Но это я сам отдал. Швырнул в лицо тому, кто мне его вручил, если быть точным. А кобуру оставил, потому что... Знаешь, сейчас это смешно звучит, но тогда для меня это было важно. Когда-то я поклялся, что остановлю Риддла. Если понадобится, ценой собственной жизни. И клялся я, положив руку на оружие. На кобуру, собственно. Она помнит ту клятву, она свидетельница. Для меня это было важно. Сейчас я думаю, что это глупости, как тот список, который я собирался вести. Я помню, что сказал, и даже старческий маразм не выветрит у меня из головы эти воспоминания. Нужно ли что-то ещё?

Гарри держал в руках потёртую кобуру и понимал, что пытается сказать ему мёртвый Дамблдор.

Если понадобится, ценой собственной жизни.

Я понимаю, сэр. Я сделаю.

Вернувшись, он застал Рона и Гермиону перед телевизором. Они слушали жизнерадостную журналистку, а на лицах их застыло непонимание. Журналистка щебетала о ценности мира и политических способов разрешения конфликтов, а потом перешла к перечислению «заслуг» Риддла. Террористическая организация «Волки Одина», или в просторечии «Стая», появилась в таком-то году, считается причастной к десяткам терактов и заказных убийств... Её главарь долго был известен только по кличке Зверь, но через какое-то время вышел из тени... Гарри, как и его друзья, слышал это миллион раз, но он хорошо понимал, почему Рон и Гермиона так внимательно слушают довольную журналистку. Ещё никогда биографию Риддла и его собак не рассказывали так весело и легко, словно историю любви.

— Интересно, как она выкрутится? — тихо спросил Рон.

— Сейчас услышишь, — буркнула Гермиона. Она в журналистке явно не сомневалась.

— Многолетняя история «Волков Одина», — щебетала тем временем девица на экране, — убедила всё наше общество в полной неспособности правоохранительных органов эффективно бороться с терроризмом, и неизвестно, сколько ещё времени мы бы боялись за свою безопасность, если бы мистер Риддл не решил, совершенно добровольно, безо всякого внешнего давления, распустить организацию. К сожалению, никто не смог осуществить на него никакого давления, а это значит, что нашему обществу необходима реформа силовых структур. Мировой терроризм несравненно больше и опаснее, чем одна организация, ещё и столь немногочисленная, как «Волки Одина». Поэтому так ценен подарок, который сделал всем нам мистер Риддл. Помимо прочего, он согласился консультировать власти по вопросам противодействия терроризму. Будем надеяться, что наши силовики смогут достаточно эффективно применить его советы.

— Вот и всё, видишь, как просто, — устало сказала Гермиона. — У неё талант. Добрый мистер Риддл любезно согласился помочь, какой же он молодец, похлопаем!

— Неужели в это кто-то поверит? — спросил Рон. — Ведь все знают, что он делал, как же так?

— Очень просто. Знаешь, я ведь могла бы тоже не воспринять его всерьёз, если бы не дружила с вами. Ну что вы так на меня смотрите? Вы всегда в гуще событий, ваши семьи под ударом, но мало ли людей, которые слыхали краем уха, что где-то там случился теракт? Ах, взрыв в лондонском метро, какой ужас, пойду поем! Если человека это не затронуло лично, если никто из его родных и близких не ехал в том автобусе, который сгорел за две минуты двадцать секунд, не закупался в том супермаркете, где прогремел взрыв, для него это будет просто... ну, новость из телевизора. А, так значит, террористы терроризировали по какой-то причине, а теперь с ними договорились и они больше не будут? Ну и отлично же! Цель оправдывает средства, наша цель — мир во всём мире, ура.

Гарри тогда ничего не сказал — да и что было говорить? Уж кто-кто, а Гермиона сама могла всё это сказать. Про абсолютное зло и невозможность дышать, пока оно ходит по земле, про лица людей, искажённые предсмертным ужасом, про отвратительный запах сгоревшей плоти. Про самый мерзкий звук на свете: смех убийцы, довольного тем, что сделал.

Дамблдор говорил, что Гарри — слабое место Риддла, болевая точка, а значит, именно он способен до него дотянуться. Сначала логика показалась Гарри кривоватой, но со временем он понял. Риддл не привык не то что проигрывать — выигрывать не с разгромным счётом. Недострелить годовалого мальчишку, заявившись уничтожить всю его семью, — что может быть глупее? Тогда Риддл, конечно, был молодой и неопытный, но он до сих пор помнил, как с размаху сел в лужу, и выходил из себя каждый раз, когда слышал имя Гарри Поттера.

Он до сих пор хотел дострелить того малыша, да вот беда: малыш вырос и очень хотел дострелить его самого. Сжечь или утопить тоже годилось, лишь бы наверняка.

Дамблдор многое ему объяснил. Как работает страх, как он батальонами вербует равнодушных, готовых проходить мимо чего угодно, лишь бы их не задело. Что единственный путь от зомби к человеку — разбить стену собственного равнодушия, разбудить своё сердце и позволить ему болеть о каждом, с кем случается беда. Дамблдор говорил, что выбор есть всегда, и большинство людей выбирает, чтобы поменьше болело. Это просто и понятно, но это неправильно. Пока все прячутся от боли, зло делает своё дело.

Гарри уже давно не чувствовал боли. Закончилась вся, наверное. У него осталась только цель, до которой он должен был дойти любой ценой. Доползти, если надо.

Настоящим военным Гарри так и не стал, но кое-что в его голове застряло. Он знал точно, мог разложить на пальцах и объяснить любому трибуналу: командование отдало ему приказ об уничтожении объекта. Приказ отменён не был. Да, по причине смерти Дамблдора, но какая разница? Теперь его задача — этот приказ исполнить, а более ничего его не интересует. Какой договор, какая амнистия? Приказы надо отменять вовремя.

Понятное дело, что если бы его и в самом деле попробовали отменить, Гарри бы наплевал на это. Дамблдора нет, а больше никто ему не указ. Может ли кто-то остановить пулю, уже вылетевшую из ствола?

Он задумчиво рассматривал фотографии и пытался понять, зачем Риддл засел на старом полигоне, что ему нужно-то, собственно. У него и его шавок амнистия в кармане, чего им ещё?

Устроились они в своём новом логове хорошо. Узкие коридоры, легко охраняемые в одиночку, хорошо просматриваемое пространство на подходе. О, а вот и окошко, за которым, как помнил Гарри, должна находиться каморка наружного наблюдателя. Интересно, там и вправду никого нет? Может, Риддлу людей не хватает? Или ему в голову не приходит, что остался кто-то, кто будет его искать? Присмотревшись, Гарри увеличил фотографию и с удивлением обнаружил в окошке большую белую кружку. То есть там кто-то есть? Как мило. Значит, ему дали посмотреть, а в следующий раз встретят.

Что ж, вот и разрешились все сомнения. До того Гарри ещё думал, что же, собственно, делать, когда он найдёт Риддла. Рассматривать даже вариант потратить ровно один патрон, наплевав на всех остальных. Но раз его заметили — а его наверняка заметили, — значит, выхода нет. Ему не должны помешать.

Найти Риддла удалось хорошо: Гарри выследил одного из его прихвостней, коротышку Петтигрю. Тот шатался по кварталу проституток, вздрагивая от каждого необычного шороха, в точности как человек, которому есть чего бояться. Озирался беспрестанно, но пулю, летящую в цель, заметить непросто. Гарри прошёл с ним до машины, которая его забрала, а отследить, куда едет автомобиль на известных номерах, было делом техники. Техникой владела Гермиона, спасибо ей за это большое.

Что ж, иногда удача заканчивается.

Какое-то время Гарри ещё смотрел на большую зелёную сумку, которую прихватил с собой скорее по наитию, чем всерьёз собираясь использовать. Этот тайник он не потрошил несколько лет, с тех самых пор, собственно, когда ему его показали. Дамблдор тогда много говорил с ним о неправильности таких мер, о ценности человеческой жизни, о недопустимости побочного ущерба. Говорить говорил — но тайник был его.

Кажется, он сказал, что не смог бы этого сделать. Чёрт знает, жалел об этом или гордился. Но именно Дамблдор дал это оружие Гарри, заставил заучить наизусть инструкцию, сопроводив её сотней предупреждений об опасности. «Это последнее средство, слышишь, самое последнее!» — твердил он.

Гарри присел перед сумкой, решительно расстегнул её и достал жестяную банку с гвоздями. Отчего-то вспомнилось, что на том тайнике был амбарный замок. Смешно. Уж Дамблдор-то мог самой новой электроникой закрыть, засунуть под самый сложный шифр. Или дело именно в том, что, увидев амбарный замок, любой подумает, будто здесь лежит какая-то древняя ерунда? Хотя, памятуя, как они с Дамблдором до этого тайника добирались, любой его не нашёл бы...

Амбарный замок. Наверняка ведь он что-то значит, понять бы что. Гарри вообще очень хотелось понять Дамблдора. Жаль, теперь это останется ещё одной нереализованной мечтой. Зачем вообще было закладывать этот тайник? То, что в нём лежало, можно достать без труда. Ритуал? Пройти этот путь непременно по нужным вехам?

Пройти долиной смертной тени. Почему-то именно сейчас Гарри вспомнились эти слова. Он услышал их ещё ребёнком, кто-то пафосно произнёс их в телешоу, и Гарри запомнил. Он не знал, что это значит, наверняка что-то значит, с таким видом всегда произносят цитаты. Можно было проверить, но его никогда это не интересовало. Завораживали сами слова. У Гарри возник свой образ в голове, сама долина смертной тени, которой идти не хочется, но может понадобиться.

Он сидел на полу номера в дешёвом мотеле и мастерил грязные бомбы, одну за другой. Небольшие, чтобы можно было использовать по отдельности, закрыв узкий коридор. Одну нацепил на себя, примотал скотчем, отвёл пульт с кнопкой, закрепил на руке. Если его застрелят раньше, чем он закончит дело, убийц ждёт неприятный сюрприз.

Жаль, что не удастся узнать, ради чего всё-таки они провернули всё это. Зачем было заключать договор, а потом... Гарри тряхнул головой. Неважно. Такие вопросы пусть политиков волнуют, его дело — положить конец «Волкам Одина» и их взбесившемуся вожаку. Что бы они ни задумали, это далеко от идеалов гуманизма.

Он вышел ночью, когда чуть притупляются чувства и клонит в сон. «Волки Одина» были успешными, но очень самонадеянными тварями, они ходили шумно, смеялись громко, истинные хозяева жизни. Проникнуть к ним на базу было сложно, но возможно, это говорил ещё Дамблдор, время от времени посылавший к Риддлу шпионов. Примерно две трети из них возвращались, просто толку от этого было мало. «Волки» были хорошо вооружены, часто меняли лёжки, а накрыть их точечным ракетным ударом Дамблдору не разрешали.

Полигон выглядел мёртвым, и смотреть на это было больно, но теперь Гарри знал, что это всего лишь видимость. Что на самом деле дорогое ему место заражено ядовитыми спорами, искалечено и осквернено. Это тоже нельзя было простить. Риддлу так многое нельзя было простить.

Земля привычно пружинила под ногами. Гарри смотрел по сторонам, и в голову упорно лезла долина смертной тени. Тени исправно плясали вокруг, тревожные ночные тени, то выступая вперёд, то растворяясь во тьме. Смерть была разлита вокруг, ею всегда смердело там, где прошли «Волки Одина».

Белая кружка всё так же стояла в окошке. Гарри набрал в грудь воздуха и решительно шагнул вперёд.

В комнатке часового никого не было. Над электрочайником поднималась тонкая струйка пара: он только что закипел и выключился. Мигали мониторы, на кресле, развёрнутом к ним спинкой, валялась куртка. Вышел отлить? Да ладно!

Гарри вертелся на месте, пытаясь уловить звук дыхания, шорох одежды, хоть что-нибудь. Тепловизор молчал, но он не видел сквозь цельнометаллические экранирующие стены.

— Так и будешь прятаться? — тихо спросил Гарри.

И услышал.

Развернулся резко, вскинул ствол. Едва слышный звук вздоха — Дамблдор научил его слышать такое.

— Не спеши, — раздался саркастичный голос, — а то успеешь. Они тебя ждут к утру. Пару часов ты себе выгадал.

— Малфой? — не поверил своим ушам Гарри. — Ты-то что здесь делаешь? У тебя же есть всё, развернулся и ушёл, после договора тебе все двери открыты.

— Кроме той, через которую тут выпускают, — ответил Малфой, выступая из темноты. На нём были простые камуфляжные штаны и рубашка военного образца. Никогда этот тип не был военным. — Ты что, никогда не слышал про билет в один конец?

На шее у него висел автомат, но Малфой очень явно не пытался за него взяться. Что за фокусы? Отвлекает?

— Знаешь, Поттер, — он говорил очень спокойно, слишком спокойно для человека, напротив которого стоит потенциальный убийца, — ты единственный, кто может положить этому конец. Сделай это, пожалуйста.

— Зачем? — не выдержал Гарри. Глупо спрашивать у него, разве можно верить тому, что он ответит? — Зачем это всё, Малфой?

— Ему нравится чувствовать себя господином мира. С Гитлером тоже договора подписывали, а потом он всех поимел. Он так же хочет. Дамблдор ведь нас нашёл, Поттер, и почти убедил тех, наверху, что нас надо выжечь огнём. Тогда он и предложил договор, но исполнять его — что за глупость? Следующая цель — оказаться на месте тех, кто подписывал этот договор с ним. Для этого нужна подготовка. Мы её проходим. Я удовлетворил твоё любопытство? Может, займёшься делом теперь?

— Ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты готов меня пропустить?

— Я хочу вырваться отсюда, Поттер. Я устал от этого дерьма, он полный отморозок, он меня не отпустит. Отпусти меня ты. Да, важное: у него там Лавгуд. В подвале сидит.

Гарри вздрогнул.

— Зачем она ему? Она же безобидная!

— У её отца журнал и удостоверение «Пресса». Он сделает всё, чтобы его дочь осталась жива. Смекаешь?

Гарри понимал все эти игры не до конца, но в целом мог себе представить возможности журналиста. Они все видели тот репортаж в телевизоре, десяток таких репортажей — и общественное мнение готово. А ещё у человека с корочкой «Пресса» неплохой доступ в разные интересные места...

Луна Лавгуд была одной из самых светлых девушек, которых Гарри знал. Как так получалось, что Риддл хватался своими грязными лапами за всё самое лучшее?

— Отпусти меня, Поттер, я не могу больше, — повторил Малфой, белый как стена, загнанный в угол глупый мальчишка. Как Гарри, только по-другому.

— Сколько их там?

— Шестнадцать человек, он взял сюда самых близких. Но это неважно, мелочь сама рассеется, если его не станет.

— Конечно.

Разговаривать было больше не о чем, да и не нужно. Гарри вытащил ствол, надел на него заранее приготовленную пустую бутылку: шум сейчас ни к чему. Нажал на спусковой крючок. И, переступив через быстро остывающее тело, пошёл долиной смертной тени.

Знакомые коридоры, родные до боли, искажались темнотой, и Гарри казалось, что они затянуты паутиной или заросли мхом, что стены исцарапаны когтями. Берлога, волчье логово, вот что это сейчас такое.

Вход в подвал был и со стороны комнаты часового, и Малфой явно понимал, что Гарри это известно. Сначала гражданские, потом всё остальное.

Луна сидела съёжившись в углу, белое пятно в серой мгле. Наверное, ей холодно в этом лёгком платье.

Гарри хотел что-то сказать, и вдруг его ударило болью. Он и Риддл — это было легко и правильно. Он и дюжина с лишним отморозков с автоматами — да что тут такого. Но Луна здесь — это немыслимо, так не должно быть, это попрание основ и посягательство на святое. Дурацкие слова, словно бы из генеральских речей, но других Гарри не знал. У него всегда было неважно с образованием. Пуле незачем штудировать Овидия.

— Луна? — тихо позвал он. — Это я, Гарри. Я пришёл забрать тебя отсюда.

— Гарри? — так же тихо спросила она; в её голосе звучало неподдельное удивление. — Откуда ты узнал, что я здесь?

— Малфой сказал. Неважно, на самом-то деле. Нам надо уходить. Ты можешь идти быстро и бесшумно?

Это было самоубийственно. Вместо нормального плана уничтожения псарни Риддла Гарри начинал самоубийственный план спасения гражданского лица. Глупо, недальновидно, почти нереализуемо.

Но, кажется, его всё-таки сделали чем-то вроде военного. Сначала гражданские.

Даже если потом ничего не успеть.

— Я попробую, — неуверенно сказала Луна. — У меня обувь удобная, должно получиться.

Она поднялась, и Гарри с облегчением увидел, что под воздушное белое платье эта невозможная девушка надела разношенные кроссовки.

— Тогда идём, — решительно сказал он и закрепил на двери первый взрывпакет.

— Что это?

— Бомба. Взорвётся, когда эту дверь откроют. Идём скорее.

Луна посмотрела на него долгим взглядом, и Гарри мысленно застонал. Пожалуйста, только не надо этих долгих, утомительных разговоров о том, что нельзя опускаться до уровня террористов, что силы добра должны следовать правилам, если хотят остаться силами добра... Он не хотел. Он хотел только долететь до цели, удариться в грудную клетку, вгрызться в неё и непременно достать до сердца. Осесть в нём свинцовым комочком и жадно слушать, как ровное биение сбивается с такта, а потом замирает.

— Как же тебе плохо, бедный, — тихо шепнула Луна и вложила холодную ладонь в его руку.

— Не отставай, — резко сказал Гарри и пошёл вперёд.

Они не шли — крались, замирая при каждом звуке. На поворотах, в удобных нишах, в особо узких коридорах Гарри оставлял подарки, крепил скотчем или тканевой лентой с липучкой. Немыслимо, но им удалось дойти обратно. Пару раз Гарри слышал голоса, но никто не вышел.

Увидев тело Малфоя, Луна вздрогнула, но ничего не сказала. Осторожно обошла его. Гарри подумал немного и приладил небольшой пакет и к нему.

Дамблдор бы со значением сказал, что в этот момент он переступил последнюю грань. Наверное, так и было. С ним гражданское лицо, а значит, цель оправдывает средства.

Впрочем, эта цель оправдывает любые средства. Наверное. Если это не так — значит, Гарри совершит ошибку.

— Скорее, Луна, сейчас счёт пошёл на минуты. Видишь, рассветает. Нас вот-вот заметят, мы тут ходим, как у себя дома. И потом, тебя ведь надо как-то увезти отсюда, значит, мы возьм ём машину.

— Их машину?

— Конечно, у них же бронированные. А нам вслед непременно начнут стрелять.

Передвигаться перебежками, крепко держа за руку нетренированную девушку, Гарри ещё не доводилось. Конечно, их заметили. Белое платье Луны выдавало получше громкой сирены, но слишком поздно было рассуждать, не лучше ли ей передвигаться по вражеской территории голышом.

Услышав крики, Гарри поскорее толкнул Луну в гараж.

— В машину, быстро! Вот в эту, ближайшую! Заводи и выезжай, дверь справа от себя держи открытой, я запрыгну! Ну же, пошла!

Луна после секундной заминки всё же бросилась к машине, а Гарри, поняв, что «подарочек» остался только один, сорвал взрывчатку с себя, связал два пакета вместе и трясущимися руками прилаживал на дверь. Слишком много адреналина, слишком, координация движений страдает...

Машина с рёвом выехала из гаража, медленно набирая скорость. Гарри толкнул дверь, закрывая, и вскочил в джип, выкрашенный песочным пикселем. Луна вела уверенно, не отвлекаясь на выстрелы сзади. Потрясающая она всё-таки.

Она вздрагивала каждый раз, когда слышен был звук взрыва. А Гарри представлял себе, как это происходит, как вооружённые люди бегут по коридору — и задевают плечом верёвку, наступают на пакет, открывают дверь, и им в лицо летит огонь вперемешку с раскалёнными гвоздями. Грязная бомба — злая штука. В тех узких коридорах живых не останется.

Голос Риддла на улице было слышно даже из машины. Выбрался-таки, прошёл по трупам своих собак. Ну ничего, для тебя остался последний подарок... Гарри не выдержал, обернулся, прикипел взглядом к заднему стеклу, — и увидел, как Риддл с тремя головорезами открывают дверь гаража.

Вышло зрелищно, как в фильме. Разлетелись в разные стороны горящие ошмётки, грохот взрыва слился с воем. Зверя больше не было, и внутри у Гарри разливалась блаженная пустота.

Блаженная. Пустота. Блаженны нищие духом, ибо им больше ничего не нужно делать. Можно просто лечь ничком и лежать, и слушать, как под тобой тихонько дышит земля. Как прорастает сквозь неё трава, как копошатся букашки. Долгий, почти бесконечный миг, который называют пафосным словом «счастье».

Где-то далеко как раз сейчас, наверное, просыпаются Рон с Гермионой. Щурятся, глядя на солнечный свет. А бедолага Лавгуд, наверное, только недавно тревожно забылся у себя за столом.

Гарри медленно развернулся, устроился на сиденье поудобнее. Луна молча вела машину, та чуть подпрыгивала на ухабах.

Было удивительно хорошо.

Резкий звук заставил Гарри подпрыгнуть. Он разлепил глаза и, нашаривая ствол, вдруг понял, что это будильник. Его ноут вопил благим матом, напоминая, что пора выдвигаться.

Ему что, всё приснилось? Гарри, непонимающе моргая, постучал по тачпаду, медленно осмыслил цифры, которые ноут показал ему в нижнем правом углу. Да, всё верно, ничего не было. Ни Малфоя, ни Лавгуд, ни прекрасного взрыва напоследок.

Хотя не исключено, что его мозг всё придумал правильно. Луны-то давно не видать, и её отец на удивление хвалил Риддла в последнем номере журнала, Рон ещё возмущался.

Грязные бомбы были готовы и послушно ждали своего часа. Гарри посмотрел на них, заново пересчитал. Когда они взорвутся и та гадость, которой он её начинил, разлетится во все стороны, операция по ликвидацию преступников превратится в теракт по любым критериям. Если ад и вправду существует, они с Риддлом и его псами будут там бок о бок вечность.

Что ж, значит, так тому и быть.

Гарри захлопнул ноут, рассовал бомбы по карманам, проверил всё, что надо было проверить, и заново отправился долиной смертной тени.

@темы: второй этап

---

Мир у твоих ног

[ГП-Реверс]

Название: Мир у твоих ног
Автор:  HelenRad
Визуальная работа: №3, автор  mell shell
Бета:  мухомурчонок
Пейринг/Персонажи: Северус Снейп/Люциус Малфой
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: сказка
Размер: 4 727 слов
Краткое содержание: Выражение-пословица Тhe world is my (one's) oyster означает: всё в моих руках, всё зависит от меня, мир у моих ног, и принадлежит перу Шекспира
Примечание/Предупреждения: АУ, ООС,

спойлер!

кроссдрессинг
Ссылки на скачивание: .docx | .epub | .fb2 | .txt

«Люциус Абраксас Малфой имеет честь пригласить вас на бал-маскарад...»

Северус не дочитал. Он отбросил пергамент, удушающе пахнущий розмарином, и уже собирался его испепелить, когда ему в голову пришла отличная идея. Он ни мгновения не сомневался, что это приглашение — часть того розыгрыша, который только Малфой мог считать забавным и продолжать с упорством, достойным лучшего применения.

Так Северус и поверил, что он считает его настолько привлекательным, чтобы предложить... вот как раз предложения Северус и не услышал, высмеяв абсурдность происходящего и громко хлопнув дверью, уходя. А сейчас, стало быть, Малфой изволил предложить мир. Ха! Надо было всё-таки дослушать его до конца, чтобы понять смысл шутки. Или не понять — юмор Малфоя иногда бывал настолько тонким, что ставил Северуса в тупик. Что ж, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

Северус собирался поддержать розыгрыш, повернув дело так, чтобы Малфой признал свои истинные мотивы и, возможно, даже устыдился. Хотя — где стыд, а где тот Малфой?! А ещё назывался другом! Причём если розыгрыш ещё можно было считать смешным — исходя из логики Малфоя! — то его предмет казался Северусу тем оскорбительнее, чем дольше он об этом думал. А значит, и ответ должен быть таким же.

Северус поднял скомканный пергамент и тщательно разгладил его. До бала оставался месяц, поэтому следовало составить чёткий план и продумать детали. В таком деле мелочей не бывает. Конечно же, Северус «почтит этот бал своим вниманием», и, безусловно, вечер станет «незабываемым» не только для него, но и для хозяина поместья, чьи шутки зашли слишком далеко.

Оборотное зелье Северус отверг как ненадёжное. Конечно, ему бы не составило труда правильно рассчитать дозу, но могли возникнуть трудности с его приёмом, что грозило несвоевременным разоблачением. Нет! Он не сторонник таких топорных методов и будет действовать тоньше. Чего бы ему это ни стоило.

Кстати, о цене. Северус был неприятно удивлён стоимостью своего «маскарадного костюма», а ведь речь шла всего-навсего о платье, к которому наверняка потребуются и другие аксессуары для завершения образа. Проклятый бюджет, рамки которого всегда больно задевали Северуса! Но, как говорится, было бы желание. Выход нашёлся, и Северус посчитал его крайне удачным — театр! Вернее, его костюмерная. В конце концов, законы жанра обязывали.

В театр Северус решил пробраться с утра, резонно рассудив, что там, где жизнь начинает бурлить после захода солнца, жаворонки не приживаются. И не прогадал — в шесть утра он был единственным посетителем этого приюта комедиантов. Конечно, ему пришлось скрыть себя чарами невидимости, чтобы ненароком не привлечь внимания сторожа, мирно похрапывавшего в комнате у самого входа. Костюмерную Северус нашёл не сразу, но когда оказался в комнате, где ряды платьев были подобраны по номерам, явно означающим названия постановок, то понял, что задача усложнилась. Он просто растерялся перед выбором, но сдаваться не собирался.

Северус наколдовал себе зеркало в полный рост, разобрался с освещением и приступил к примерке, не очень понимая, что именно хочет найти. Так сильно он ещё никогда не уставал, а ведь, казалось бы, не работал. Впрочем, развлечением это дело тоже нельзя было назвать, тем более, когда он сообразил, что пытается повторить образ Нарциссы Малфой.

Тогда Северус поменял тактику, начав вспоминать всех знакомых роковых красоток, на которых мог клюнуть его ветреный друг. Воспоминаний было маловато, потому что уделять много времени развлечениям Северус не мог, и в кино был не больше десяти раз. С другой стороны, там он хотя бы видел бал и мог составить о нём какое-то впечатление. Проклятье! Только сейчас он вспомнил, что на балах танцуют. Задача сильно усложнилась.

Взгляд Северуса скользил по рядам разноцветных платьев, пока не остановился на чёрном. Вот же! Вот! От танцев можно будет отвертеться, сославшись на траур, скажем, по покойному супругу. Это добавит образу достоверности и ту толику тайны, что не оставит Люциуса равнодушным. Северус решительно стянул с вешалки единственное чёрное платье и, уменьшив его чарами, принялся наводить порядок. Иногда отсутствие выбора — благо.

Северус наколдовал Темпус, с удивлением обнаружив, что провёл в этой пыльной комнате больше пяти часов. Не иначе впадал в транс! Он снова сделался невидимым и осторожно направился к выходу. В коридоре его привлекли голоса, гулким эхом доносившиеся из небольшого зала. Любопытство заставило Северуса подойти поближе.

— Всё не так! Ты — не просто женщина, ты — королева! У твоих ног весь мир. Ты сама выбираешь, к кому из мужчин подойти и вскружить голову, а кому отказать. И как. Всё зависит только от тебя...

Такое Северусу просто не приходило в голову. Какая вдова? Какая тайна?! Северус вздохнул и вернулся в костюмерную, где вернул на вешалку скромное чёрное платье и, поколебавшись, взял вызывающе красное. Несколько уроков танцев пойдут только на пользу, а отказывать соискателям следует, не объясняя причины. Только так!

Вернувшись домой, Северус ещё раз примерил взятое на время платье. Многочисленные цветы на груди придавали ей объём, а обнажённые худые плечи выглядели довольно пикантно. Северус покрутился перед зеркалом, слегка затянув корсет, и попытался рассмеяться, запрокинув голову. Нарцисса так иногда делала.

Настроение испортилось окончательно. Острый кадык, крупные кисти рук, отмеченные пятнами самых разных зелий и со следами ожогов от котла... разве Люциус слепой?! Весь мир у ног... Северус горько рассмеялся, стянул с себя платье и, не одеваясь, отправился на кухню, где среди приправ стояла почти полная бутылка бренди.

Спустя два стакана Северус вспомнил о высоких перчатках и такой специальной штуке из шёлка или бархата, которую женщины носили на шее для красоты. А когда он решил поупражняться в косметических чарах, жизнь перестала казаться обителью зла и разочарования.

Наутро у Северуса чертовски болела голова, и он не мог вспомнить, зачем отрастил себе длинные волосы. Впрочем, контрзаклятья против полных губ он тоже не знал. Хорошо ещё, эксперименты с грудью он оставил на потом, а то всё могло закончиться намного печальнее. Но идея накрасить глаза совершенно точно могла зародиться в затуманенном алкоголем мозге. Стук в дверь отвлёк его от медитации перед зеркалом. Заявиться с утра пораньше могла только соседка, а зная настойчивость этой особы, было понятно, что просто так она не уйдёт. Северус ещё раз взглянул на своё отражение и, запахнув халат, поспешил к двери.

— Что вам угодно?

Мисс Браун долго пялилась на него, а потом всё-таки отмерла:

— Доброе утро, милочка, — решительно начала она. — Мне нужен мистер Снейп.

То, что знакомая с детства соседка сейчас его не узнала, Северус решил считать добрым знаком, и было бы глупо не попытаться ей подыграть. Хотя бы для того, чтобы убедиться в собственных силах. Северус сложил руки на груди, скрывая отсутствие полноты там, где полагалось, и любезно улыбнулся.

— Всем нужен мистер Снейп, но, к несчастью, его сейчас нет дома.

— А вы как сюда попали? — насторожилась мисс Браун.

— Пришла вечером и задержалась до утра, — как можно легкомысленнее ответил Северус.

— Мистер Снейп никогда не водил женщин!

— Времена меняются.

— Но мистер Снейп не такой!

— Неужели? Тогда объясните, как я здесь оказалась.

Мисс Браун долго пыхтела, подбирая слова, а потом пискнула, что она этого так не оставит, обязательно сообщив мистеру Снейпу о невоспитанности его гостьи, и поспешила ретироваться. И чего, спрашивается, приходила? Но тот факт, что ему удалось провести настырную соседку, здорово воодушевил Северуса. Конечно, Люциус Малфой — это не подслеповатая старуха, но мисс Браун всегда отличалась прозорливостью и вниманием к деталям, а значит, шансы Северуса на успех были высоки.


***

Время словно ускорилось, и если совсем недавно месяц казался Северусу весьма отдалённым сроком, то когда до бала осталось три дня, им овладела паника. Идея мести перестала казаться такой безупречной, как представлялась вначале. И сколько бы Северус ни твердил, что у его ног весь мир, поверить в это было непросто, потому что мир падал к ногам таких, как Люциус — дерзких, самоуверенных, богатых. Вот уж кто никогда и ни в чём не знал отказа, потому и захотел странного.

Мысли об играх Малфоя будоражили воображение и подогревали обиду. Наверняка ведь тот уже попробовал всякого, а Северус оказался последним в его списке. Что ж, тем хуже для него! Только желание поквитаться и придавало решимости идти до конца. Чары гламура Северус освоил, перчатки и украшения купил. Да что украшения — он сумел купить туфли и чулки, ничем себя не выдав. Правда, в магазине белья всё-таки потерял самообладание и сбежал, рассудив, что до такого они с Малфоем точно не дойдут. В конце концов, приличные женщины на первом свидании ничего подобного не допускают, а на втором он планировал снять маску и взглянуть в бесстыжие глаза обманщика.

Собираться на бал Северус начал с утра, и недостаток опыта в таких делах ему пришлось компенсировать усердием. Дольше всего он возился с волосами. Причёска, которую он увидел в случайно найденном на чердаке журнале, оказалась крайне непростой в исполнении, и когда терпение было уже на исходе, Северус придумал украсить её перьями, скрыв огрехи. Потом он долго колдовал над своим лицом, добиваясь совершенства линий и безупречности тона. Счёт к Люциусу рос как на дрожжах.

Последним унижением дня стали чулки. Северус купил специальный пояс с верёвочками, но прикрепить к нему тонкую и легко рвущуюся ткань оказалось выше его сил. После нескольких Репаро он приклеил чулки к этим проклятым верёвкам заклятьем вечного приклеивания и смог, наконец, разогнуться и надеть платье. Корсет он затянул, уже не жалея себя — после того, что он уже вытерпел, это было бы просто глупо! — и принялся натягивать перчатки, придирчиво разглядывая отражение в зеркале.

В общем-то, получилось неплохо хотя бы потому, что Северус не узнавал самого себя: он видел молодую женщину, довольно высокую, с неплохой фигурой — слава корсету! — и взволнованно кусающую полные губы. Кстати, их надо бы сделать поярче. Северус выпрямил спину, поднял подбородок и улыбнулся. Незнакомка в зеркале ответила ему дерзкой улыбкой.

— Ты — не просто женщина, ты — королева! — прошептал Северус. — У твоих ног весь мир. Ты сама выбираешь, к кому из мужчин подойти и вскружить голову, а кому отказать. И как. Всё зависит только от тебя.

Кажется, сейчас эта мантра работала. Во всяком случае, Северус уже почти не сомневался, что Люциус от него никуда не денется. Не сегодня! Он подмигнул своему отражению и, капнув духами за вырез платья, скрыл лицо за чёрной шёлковой маской. Теперь всё было идеально.

Северус аппарировал к воротам поместья Малфоев и, приложив приглашение к калитке, гордо вошёл в украшенный многочисленными фонариками парк. Эльф в праздничной ливрее предложил шампанское, и Северус не стал отказываться. Настроение стремительно улучшалось.

— Милая леди, позвольте составить вам компанию.

Бартемиуса Крауча Северус узнал, невзирая на плотную маску, потому что именно его он откровенно боялся. Их прошлая встреча едва не закончилась печально — если бы не Дамблдор, то одним узником Азкабана было бы больше. Но сейчас глава Департамента магического правопорядка был настроен совсем иначе.

— Возьму на себя смелость предложить вам бокал вина.

— Не сейчас, — Северус обозначил улыбку, приподняв уголки губ. — Я не буду возражать, если вы проводите меня в дом.

Крауч любезно предложил руку, и Северус погладил его по запястью, прежде чем опереться. Подумать только! И стоило так бояться? Крауч заливался соловьём, рассказывая о непростой работе и жалуясь на бешеный график. Северус сочувствовал, интересуясь деталями, но кроме общих слов о важности дела и постоянной нехватке времени ничего не услышал. Крауч умел хранить тайны, ну или интриговать.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, Северус хихикал и старательно изображал идиотку, особенно, когда Крауч принялся угадывать личность «прекрасной незнакомки», почему-то решив, что она непременно должна быть в родстве с Блэками. Впрочем, отказываться от этой сомнительной чести Северус не спешил — родство с хозяйкой дома давало некоторые преимущества. В то же время он взглядом пытался отыскать Люциуса и успокаивал себя тем, что вечер только начинается.

Кажется, Малфой приложил немало сил, обустраивая бальный зал — помещение казалось просто огромным. Но с таким количеством гостей иначе было и нельзя. Только вот как отыскать в этой толпе Люциуса?

— Вы хорошо себя чувствуете, моя леди? — Крауч склонился к самому уху Северуса.

— У вас возникли сомнения?

— Вы побледнели.

— Это от жары.

— Позвольте предложить вам шампанского, — Крауч знаком подозвал эльфа и на крошечном подносе протянул Северусу запотевший бокал.

— Благодарю, — пузырьки газа приятно щекотали губы, заставляя улыбаться. — Вы не боитесь, что я начну делать глупости?

— Я на это очень рассчитываю.

Северус засмеялся, краем глаза замечая какое-то движение. Это совершенно точно был Люциус — его можно было узнать в любой маске хотя бы по роскошному хвосту платиново-белых волос, стянутых фиолетовой лентой. Да и фигура у него была узнаваема, не говоря уже о манере держаться и резко поворачивать голову, чувствуя взгляд.

Он взглянул Северусу в глаза и поднял бокал, словно приветствуя. Игра становилась всё интереснее. Крауч продолжал что-то говорить, только Северус уже не слышал ни звука. Он игриво улыбнулся Малфою и вновь пригубил бокал, благосклонно кивая Краучу. Снова поймав взгляд Люциуса, Северус томно облизнул пересохшие губы и увернулся от Крауча, попытавшегося обнять за талию.

— Вы позволяете себе слишком много, сэр.

— Я часто тороплю события, — Крауч покаянно склонил голову, — это от недостатка времени.

— Это не оправдание.

Северус отчитывал неожиданного ухажера, чувствуя мстительное удовлетворение. Значит, «ты будешь горько жалеть о том, что родился на свет, Снейп»? Правда, мистер Крауч? Мелко, конечно, но всё равно очень приятно.

— Признаю, что я позволил себе лишнего, но это потому, что вы действуете на меня, как это вино! Кружите мне голову, а я теряю рассудок. Простите великодушно мою слабость.

— Знайте своё место! — не сдержался Северус.

— Оно у ваших ног, моя леди.

Престарелый ловелас уже начал немного утомлять, особенно, когда Северус заметил, как Люциус любезничает с какой-то белобрысой девицей, грудь которой была выложена в вырезе платья, как деликатесы в мясном ряду. А предатель Малфой не только улыбался этой вертихвостке, но ещё и угощал её пирожным.

— Я подумаю о прощении, если вы принесёте мне птифур с фисташковым кремом.

Крауч исчез, не успел Северус договорить, только радости это не принесло — Люциус бесследно пропал. И даже то, что его пассия теперь скучала, не могло успокоить зародившуюся тревогу. Северус и помыслить не мог, что всё окажется зря, и Малфой даже не подойдёт к нему. Однако он ещё не успел отчаяться, когда услышал вкрадчивое:

— Вы связались не с тем человеком, милая леди. Мой долг предупредить вас.

Этот голос невозможно было спутать ни с каким другим. Всё-таки Люциус не устоял!

— Вот как? — Северус порадовался, что вспомнил о чарах, меняющих голос, и поэтому чувствовал себя почти неуязвимым. — А вы случайно не добрая фея?

— Фея? — Люциус довольно улыбнулся. — Так меня ещё никто не называл. А кто вы в этой сказке?

— Золушка, — Северус помрачнел от точности аллюзии. — Кто же ещё?

— Так вот, милая Золушка, — казалось, Люциус едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, — на правах феи-крёстной позвольте угостить вас шампанским.

Предложение было перспективным, но прежде, чем Северус это сообразил, он уже успел ляпнуть:

— Лучше уж виски, — блядь! так проколоться. — С содовой, разумеется, — быстро добавил он.

— Я так и думал, — Люциус был сама любезность. — На балконе нам будет удобнее.

Однако появление Крауча спутало все карты. Малфой исчез так же ловко, как и появился — вроде бы был, а вроде показалось. Иллюзионист хренов. Северус съел пирожное, выслушал монолог об изматывающей занятости и очень важных делах Крауча, думая, как бы незаметно пробраться на балкон, избавившись от разговорчивого спутника. В том, что там будет Люциус, не возникло ни капли сомнений. Виски Малфой любил больше шампанского и всегда ценил Северуса как хорошего собутыльника. С женщинами, очевидно, это работало точно так же. Крауч же любил поговорить, изредка замечая, что он здесь не один.

— Вы потрясающая собеседница, — кивал он, топорща щёточку усов. — Терпеть не могу этих вечно хихикающих дурочек. Вот у вас сразу заметен интеллект и хорошие манеры.

Похвала была приятна, хоть и сильно насторожила. Северус не понимал, как можно определить интеллект по паре незначительных фраз, вот если бы речь зашла о теории заклинаний, или о зельях... впрочем, про манеры тоже было неясно — может, Крауч плохо разбирался в их тонкостях? Или Люциус за время знакомства сумел чему-то научить Северуса? Кстати, если вспомнить его уроки, то принимать похвалу следовало, «потупив взор и мило краснея». Или Северус уже не юная девушка, а молодая леди, для которой существуют какие-то другие правила? Как же всё непросто-то!

Чтобы не испортить впечатления, Северус продолжал улыбаться и вежливо кивать, провоцируя Крауча на новые откровения о работе, которую тот, несомненно, любил.

— Вы знаете, я так боялся нарваться здесь на своих коллег-женщин.

— Почему?

— Разговоров бы хватило на год, а если бы я уделил кому-то из них внимание... ох!

— А вы не боитесь, что я могу оказаться вашей коллегой?

Похоже, эта мысль не приходила Краучу в голову, потому что он сначала замер на полуслове, а потом натужно рассмеялся:

— Ну что вы! Мисс Амбридж я бы узнал в трёх масках.

— И как же? — улыбнулся Северус.

Крауч понизил голос, добиваясь то ли таинственности, то ли большей интимности:

— Они бы все оказались розовыми!

— О нет! — засмеялся Северус.

— Точно вам говорю! — кивнул Крауч. — А ещё она бы непременно потащила меня танцевать. Кстати, вы танцуете?

Северус отчётливо представил, как ладони Крауча ложатся на талию, а потом, словно невзначай, опускаются ниже, и энергично замотал головой:

— Бессмысленное занятие!

— Ещё один балл в копилку вашего интеллекта.

Северус никак не мог связать интеллект с танцами, потому что видел совсем другие закономерности. Тот же Люциус, к примеру, отлично танцевал и в то же время отличался остротой ума и неординарностью мышления. Но спорить с Краучем было глупо и недальновидно, вот Северус и не пытался. Тот, кажется, расценил это как собственную победу и прекратил навязчивые попытки обаять. У Крауча здесь явно был совершенно иной интерес, и спутница ему была нужна лишь как ширма. Мысль о том, что он копает под Люциуса, вызвала нешуточную тревогу, и теперь у свидания на балконе появилась вторая цель — беспечного Малфоя следовало предупредить, не выдав себя. Дождавшись, когда Крауч увлечётся беседой с верзилой в костюме палача, Северус бесшумно отступил к стене и поспешил скрыться, стараясь не привлекать внимания.

Выход на балкон был замаскирован фальшокном, и если бы Северусу не приходилось бывать здесь раньше, он бы прошёл мимо. Убедившись, что внимание окружающих приковано к танцовщице в костюме феникса, он приподнял портьеру и выскользнул из залы. Свежий воздух приятно холодил разгорячённое лицо, и Северус с удовольствием прикрыл глаза, отдыхая от шума и суеты. Всё-таки находиться в толпе ему никогда не нравилось, и лишь серьёзная причина могла заставить его участвовать в этом балагане. Такая, как месть.

— Скучаете? — Люциус почти мурлыкал.

— Развлекаюсь.

Северус постарался встать так, чтобы показать себя во всей красе — не зря же он весь вечер так истязал себя этим дурацким корсетом? — и, кажется, преуспел. Люциуса скользнул по фигуре Северуса откровенно одобрительным взглядом и приблизился ещё на пару футов.

— Я принёс вам виски. С содовой.

— Благодарю.

Северус цедил виски, понимая, что зашёл в тупик. Он просто не представлял, что делать дальше. Казалось бы, чего проще? Вот Малфой, вот почти свидание, где они наедине, но что-то, очевидно, пошло не так. Люциус не спешил набрасываться с пылкими признаниями и поцелуями, а Северус не знал, как его подтолкнуть. Сам-то он собирался потом сбежать, выронив платок с именем некой девицы, чей адрес арендовал на почте на целый месяц, чтобы ждать приглашения на свидание. А ведь ещё был Крауч с его длинным носом. Пожалуй, сначала стоило разобраться с делами, а потом уже приступать к мести. Может, Малфой хотя бы от благодарности потеряет благоразумие? После того как выяснились истинные цели Крауча, Северус подрастерял уверенность в собственной привлекательности. А может, всё дело в этом?

— Я хотел просить вас об осторожности, — вкрадчиво начал Люциус. — Дело в том, что я знаю вашего спутника, и не с самой лучшей стороны. Поверьте, это не пустые слова.

— Тем лучше, — Северусу стало чуть легче дышать. — Значит, и вам будет проще избежать опасности. Надеюсь, вы будете держаться от него подальше?

Люциус спрятал улыбку в бокале и мечтательно прикрыл глаза:

— Чудесный вечер, вы не находите?

— И прекрасный бал, — вежливо похвалил Северус.

— И именно поэтому вы сбежали в самый разгар? Или вы хотели виски?

И как Люциусу удавалось повернуть разговор так, что Северус чувствовал себя идиотом? Наверное, он так соблазнил не одну дурочку, вроде бы ничего и не делая. Но не признавать же, что Северус примчался на свидание по первому зову?!

— Иногда я люблю выпить. Расслабляет, знаете ли.

— Вот как? — Люциус напоминал кота, перед которым поставили блюдце со сливками. — Может, тогда к чёрту содовую?

— Я приличная леди!

— Ни капли в этом не сомневаюсь, именно поэтому и предлагаю. Вы только взгляните вокруг: чудесный вечер, тишина, приятная компания, которую пара глотков отличного напитка сделает ещё приятнее. Соглашайтесь!

Люциус был уже совсем рядом, и от его дыханья шевелились волосы у уха, а в груди что-то сладко сжималось. Но именно это и не нравилось Северусу. В конце концов, кто здесь охотник?

— Плесните. На два пальца.

Но нарочито развязный тон не отпугнул Малфоя. Отнюдь. Этот кот разве что не облизнулся, не только выполняя просьбу Северуса, но и вкладывая наполненный бокал в его руку, не забыв погладить пальцы. Даже через шёлк перчаток это было чересчур.

Северус дрогнул и упустил бокал, тихо звякнувший о каменный пол балкона. Но он не успел даже смутиться, потому что Люциус удержал его ладонь и, глядя прямо в глаза, поднёс её к губам, начиная неторопливо целовать пальцы.

— Что вы делаете? — возмущённо прошептал Северус.

— Прошу прощения... я напугал вас... и очень в этом раскаиваюсь.

Только вот ни хрена Люциус не раскаивался! Северус прекрасно знал этот довольный взгляд.

— Немедленно прекратите!

— Вам не нравится?

Люциус вжал Северуса спиной в каменный парапет, вынуждая запрокинуть голову, и принялся целовать его шею. Попадать в такие ситуации прежде Северусу не приходилось, поэтому он просто замер, стараясь держать себя в руках, чтобы ненароком не начать отвечать. Весь его тщательно продуманный план мести трещал по швам — как после такого сбрасывать маску? Однако мысль о маске показалась спасительной. Если уж не удастся её сбросить, чтобы отомстить, то почему бы не позволить себе небольшую шалость? Без далеко идущих последствий? Просто, чтобы попробовать, каково это — целовать Малфоя, раз уж больше ничего не будет.

Северус перехватил инициативу, целуя Люциуса сначала неуклюже, стукаясь зубами, но потом удалось завладеть его губами и даже коснуться кончиком языка нёба, вызвав совершенно потрясающий стон. Гори всё синим племенем! Северус чувствовал, как кружится голова, и в то же время им овладевало невероятное ощущение свободы и собственного могущества. В этот миг мир точно был у его ног, всё зависело только от него, а жемчужиной этого мира был Люциус. Непостижимый, невероятный, потрясающий и принадлежащий только Северусу, пусть и на один миг.

— Люци... — едва слышно прошептал он. — Люци...

Горячие ладони Люциуса заскользили по талии, осторожно задирая юбку, и Северус сам потёрся о них бёдрами, прежде чем с ужасом сообразил, что вот-вот обнаружится вставший член, которого точно не должно быть у приличной леди. С огромным сожалением Северус вывернулся из объятий и, взглянув в помутневшие от страсти глаза Люциуса, стиснул зубы:

— Нет! Нет... нет...

Он аппарировал прежде, чем успел захотеть признаться во всём, и не понимая, от кого ему надо бежать. Наверное, всё-таки от себя. Не зря он вспоминал сказку о Золушке, не зря!

Дома первым делом он стянул с себя платье, а когда избавлялся от чулок, порезал бедро — руки дрожали, а проклятые верёвки держали это безобразие на совесть. Чулки и пояс он уничтожил в первую очередь. Потом пришла очередь маски, туфель, перчаток и всяких дурацких украшений. Ни одной улики не должно остаться у него в доме! Чтобы Люциусу и в голову не пришло... хотя... разве такое придёт? Тем не менее Северус не почувствовал себя в безопасности до тех пор, пока не вернул платье в театр и не избавился от чар. В последнюю очередь он срезал волосы, стоя перед зеркалом и стараясь не смотреть в безумные глаза собственного отражения. Так стыдно ему ещё не было. Отомстил, называется... идиот!

Остаток ночи прошёл в бесполезных попытках прекратить истерику. Успокоительное зелье плохо сочеталось с бренди, поэтому Северусу пришлось пережить несколько приступов идиотского смеха, перемежающихся вспышками агрессии и желанием спалить собственный дом или хотя бы разнести здесь всё к чёртовой матери. Он так и забылся в кресле тревожным сном, а наутро долго не мог понять, откуда взялся этот проклятый стук. Стучали в дверь.

— Мисс Браун, что вам угодно? — прорычал Северус, кутаясь в халат.

— Мистер Снейп, вы живы, — на лице соседки появилось почти что довольное выражение. — Я так переживала.

— По какому поводу?

— Ну как же?! — всплеснула она руками. — Эти ваши посетительницы, на которых пробу ставить негде, никого до добра не доведут! Вот попомните моё слово!

— Попомню! — Северус попытался закрыть дверь, но мисс Браун ловко поставила в проём свою клюку, которой отгоняла собак.

— А ещё мне показалось, что я видела в вашем доме привидение! — вещала она трагическим тоном.

— Показалось!

— Не скажите! Печальный призрак, закутанный в белое, стенал здесь о своей печальной судьбе... в одной руке у него была лампа, а в другой священное писание... «Покайтесь!» — как бы взывал он. Покайтесь!

— Обязательно! — пообещал Северус и выставил-таки соседку на крыльцо.

Он успокоил её бдительность обещанием со всем разобраться и даже пригласить преподобного Файнса, и когда она, наконец, ушла горько рассмеялся. Вот уж каяться он точно не собирался.

Общих дел с Люциусом у них больше не было, как и повода встречаться. Не то чтобы Северус его ждал или что-то там ещё — он был реалистом. И именно поэтому варил себе зелье Сна-без-сновидений, которое никогда не забывал принимать на ночь. Если первые дни после бала он ещё ждал филина Малфоя с письмом, в котором Люциус хотя бы интересовался причинами, по которым Северус проигнорировал его праздник, то потом понял беспочвенность своих надежд. Малфой про него и думать забыл, зря, что ли, на том пресловутом балу не пропустил ни одной юбки?! Всё происходило именно так, как изначально предполагал Северус, но почему-то от этого становилось больно. Будто Люциус что-то пообещал, а потом обманул... хорошо, хоть не посмеялся.

Северус несколько раз выбирался в магический квартал — не все же ингредиенты для зелий можно доверить службе доставки? — и каждый раз замирал, стоило краем глаза заметить мелькнувшие в толпе светлые волосы. Потом, конечно, он злился на себя и давал зарок, что «больше никогда», но поселившееся в душе томление искало выход. Закончилось всё тем, что Северус зашёл в магазин дамского белья и, сам не поняв зачем, купил чулки с кружевной подвязкой. Сначала он хотел их изничтожить, но пожалел потраченные три фунта и спрятал напоминание о собственной глупости в шкафу. Жизнь проходила мимо.

Стук в дверь разбудил его как раз, когда чары зелья рассеялись, и Северусу начал видеться сон. Довольно приятный, к слову. Проклиная всех на свете соседей, Северус поднялся с кровати, облизал пересохшие губы и отправился сообщить мисс Браун, что намерен открыть в своём доме притон, чтобы оправдать ожидания. Спускаясь по шаткой лестнице, он натянул халат поверх ночной сорочки, наплевав, что та виднеется снизу. Уж красоваться он точно не собирался! Стук не прекращался.

— Мисс Браун, это переходит...

Северус замолчал на полуслове, потому что вместо сварливой соседки на его крыльце стоял Люциус Малфой во всём его блистательном великолепии.

— Не ждал?

— Нет.

Северус отступил в сторону, пропуская неожиданного гостя — устраивать представление для соседей не входило в его планы. Малфой с интересом оглядел крошечную гостиную, заставляя Северуса злиться. Ну, да! Не все живут в хоромах, и не у всех есть целая толпа домовиков, готовых денно и нощно вытирать пыль! Кое-кто ещё и работает, и весьма плодотворно, кстати!

— Чего ты хотел, Люциус?

— И тебе доброго дня, Северус, — Малфой непринуждённо уселся в любимое кресло Северуса и, взяв с журнального столика недопитую бутылку бренди, оглядел её на просвет. — Ты совсем пропал, дружище, и я решил навестить тебя.

— С чего бы это? Тебя никогда не посещали такие странные желания. Мне даже казалось, что ты не знаешь, где я живу.

— Не могу сказать, что найти тебя было легко, — Люциус самодовольно улыбнулся. — Но я справился.

— Ждёшь аплодисментов? Вынужден тебя разочаровать...

— Как же с тобой тяжело, — вздохнул Люциус.

Сердце Северуса затрепетало от какой-то иррациональной надежды, которую быстро вытеснила тупая боль.

— Я не обещал сказку, — буркнул Северус.

Он мог сколько угодно проклинать свой дурацкий характер, но не представлял, как можно иначе, тем более что правда выглядела очень уж неприглядно, и унижаться ещё больше не хотелось.

— Неужели? И кто ты в этой сказке?

Северус почувствовал себя так, будто его ударили — или прилюдно сняли подштанники, как когда-то грозились мародёры. Этого просто не могло быть! А Малфой достал из кармана мантии коробку, которую увеличил чарами, и, наклонившись, поставил на пол перед Северусом.

— Что там? — голос предсказуемо дрогнул.

— Взгляни.

В коробке оказались ярко-красные туфли на высоком каблуке.

— Ты решил меня оскорбить? — возмутился Северус.

— Как же с тобой непросто, — снова вздохнул Люциус. — Между прочим, мне пришлось сильно постараться, чтобы найти туфли твоего размера. Как и отыскать твой адрес, а потом найти Коукворт... не самое известное место, к слову.

— И зачем ты это делал?

— Мне показалось, что в нашу последнюю встречу мы не решили кое-какие вопросы.

Сердце то билось в ушах, заглушая почти все звуки, то замирало, и тогда Северус с отчаянием понимал, что в эту ловушку он загнал себя сам.

— В нашу последнюю встречу ты хотел предложить мне...

— Это в предпоследнюю, — перебил Люциус. — Когда мы встречались в последний раз, мы почти не разговаривали.

— Бред какой-то, — не сдавался Северус. — Тебе надо навестить целителя, галлюцинации ещё никого не доводили до добра.

Северус не понял, как оказался вжат в стену, потому что вечно невозмутимый Люциус не просто схватил его за плечи, но и тряс, будто мисс Браун свои коврики.

— Я узнал тебя сразу, как только увидел, но поначалу мне казалось, что ты не понимаешь, кто перед тобой... и если бы ты не признал... ты ведь тоже... скажи! Скажи, что ты тоже!

Наверняка Северус ещё об этом ещё пожалеет и, может быть, даже очень скоро, но сейчас он не мог думать ни о чём, кроме этих глаз, безумный взгляд которых тянул за собой, кроме губ, чью обманчивую мягкость было невозможно забыть, кроме рук, путающихся в поясе халата. Зачем о чём-то мечтать, если можно лишь протянуть руку...

— Я тоже, Люци... тоже!

@темы: второй этап

---

Второй этап: расписание

[ГП-Реверс]

Итак, друзья, новости наши таковы. В связи с тем, что несколько работ со второго этапа не вместились в 8000 тысяч слов, они перенесены на третий этап. А в ближайшее время вас ждёт вот что:

6 октября — фик  HelenRad по визуальной работе 3

10 октября — фик  КП по визуальной работе 14

14 октября — фик  philipp_a по визуальной работе 15

15 октября — фик  volhinskamorda по визуальной работе 9

Если вы хотите запрыгнуть в наш поезд на ходу и поучаствовать во втором этапе, можете выбрать себе любой свободный день до 15 октября включительно и написать нам умыл о том, когда и на какую визуальную работу вы принесёте свой фик или перевод.

У нас есть работа с третьего тура, которая уже готова и, согласно правилам, выкладывается на более ранний этап! Она будет выложена сразу после более маленьких:

16 октября — фик  tuuli* по визуальной работе 12 (1 и 2 части)

Также напоминаем вам, что мы принимаем дополнительные визуальные работы, которые будут довыложены 17 октября, и все желающие смогут выбрать их, чтобы написать или перевести на третий этап текст больше 8000 слов.

@темы: второй этап

---

Шаблоны шапок

[ГП-Реверс]

Шаблоны шапок работ. Не обязательно пользоваться именно этими шаблонами, можно модифицировать их под свои нужды. Допустимы заглушки-баннеры, различные элементы оформления.
Авторы/переводчики выкладывают работы самостоятельно либо присылают их для выкладки на e-mail феста.

Шапка авторского текста

<b>Название:</b> (название фика)
<b>Визуальная работа:</b> (номер в списке, можно разместить ссылку на работу или саму работу под морем)
<b>Автор:</b> (ник)
<b>Бета:</b> (если есть, ник)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш, фемслэш)
<b>Рейтинг:</b> G, PG-13, R, NC-17, NC-21
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф, и т.д.)
<b>Размер:</b> (количество слов)
<b>Краткое содержание:</b> (саммари или аннотация)
<b>Примечание/Предупреждения:</b> (список примечаний или предупреждений)
<b>Ссылка на скачивание:</b> (прямая ссылка на скачивание файла или на АО3/другой архив; может добавляться автором текста, если он хочет залить текст, например, на АО3 или в другое место по выбору автора; либо добавляется оргом феста, который заливает файл на дропбокс)

Шапка переводного текста

<b>Название:</b> (название фика)
<b>Визуальная работа:</b> (номер в списке, можно разместить ссылку на работу или саму работу под морем)
<b>Переводчик:</b> (ник)
<b>Бета:</b> (если есть, ник)
<b>Оригинал:</b> (ссылка на оригинал; если нет ссылки, то достаточно указать автора или название. Обязательно здесь же указываем статус разрешения на перевод - запрошено/получено)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш, фемслэш)
<b>Рейтинг:</b> G, PG-13, R, NC-17, NC-21
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф, и т.д.)
<b>Размер:</b> (количество слов)
<b>Краткое содержание:</b> (саммари или аннотация)
<b>Примечание/Предупреждения:</b> (список примечаний или предупреждений)
<b>Иллюстрация:</b> (прямые ссылки на иллюстрации)
<b>Ссылка на скачивание:</b> (прямая ссылка на скачивание файла или на АО3/другой архив; может добавляться автором текста, если он хочет залить текст, например, на АО3 или в другое место по выбору автора; либо добавляется оргом феста, который заливает файл на дропбокс)

---

Второй этап

[ГП-Реверс]

Друзья!

На ФБ закончились выкладки, и нам пора выходить из спячки, ведь у нас на носу выкладка текстов среднего формата (3001-8000 слов).

Напоминаю, что:
- пока на второй этап заявлено четыре работы, однако ещё не поздно посмотреть на визуал, понять, что вы загорелись, и прислать умыл фесту, сообщив о выборе визуальной работы;
- если вы участник второго этапа и понимаете, что ваша работа разрослась и в 8000 тысяч слов не укладывается, не забудьте написать фесту, что вы переносите работу на третий этап;
- если у вас осталось что-то недоделанное с ФБ появились идеи, вы можете присылать на умыл феста визуальные работы и заявки на участие визуальная работа + текст;
- второй этап выкладывается с 5 по 15 октября, конкретное расписание мы выложим позже, в зависимости от того, сколько работ пришлют авторы.

---

[ГП-Реверс]

Друзья!
Мы напоминаем вам, что мы живы Понятно, что все сейчас на ФБ и забыли и думать о ГП-Реверсе, но мы бы хотели напомнить, что:
- визуальные работы можно и нужно продолжать выбирать, мы знаем, что некоторые авторы колеблются, успеют ли, получится ли, так вот, мы ждём их решения;
- новые визуальные работы можно присылать, после ФБ мы их выложим.

---

[ГП-Реверс]

Дорогие друзья!

Напоминаем вам, что ещё можно (и нужно!) разбирать визуальные работы на разные этапы феста. Пока что разобрано совсем немного, и некоторые авторы пока думают и прикидывают свои силы.

С 18 июня у нас должен начаться первый этап - маленькие (до 3000 слов) работы. Пока что визуал на него не разобран вообще, то есть, возможно, первого этапа не будет вообще. В целом такой вариант рассматривался изначально, всё-таки работы у нас сложные, сюжетные, написать по ним маленький текст непросто. В общем, ничего страшного, если такое произойдёт Но всё-таки, если вы в принципе могли бы поучаствовать с небольшим текстом, - лучше сделать это, авторам визуальных работ будет приятно, а читателям интересно.

Также напоминаем, что:

- на первом этапе феста можно выкладывать более крупные тексты, если они будут готовы к этому времени;

- уже пора присылать визуальные работы для первого довыбора!

---

Разбор визуальных работ

[ГП-Реверс]

58 — работа забрана один раз
58 — работа забрана два раза

Разбор визуальных работ райтерами и переводчиками не прекращается! Учитывая, что первый этап — это небольшие тексты (нижней границы нет, то есть можно принести и драббл), разбирать работы можно буквально до начала первого этапа, то есть до 16 июня.

Первый этап (до 3000 слов), выкладки с 18 июня

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Второй этап (3001-8000 слов), выкладки с 5 октября

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Третий этап (больше 8000 слов), выкладки с 5 января

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Забить за собой работу можно, написав в умыл феста. Здесь в комментариях можно пофлудить, пованговать, побегать с трусами на голове.

запись создана: 15.05.2018 в 12:59

---

Коммуникации пост!

[ГП-Реверс]

Дорогие друзья, участники феста и публика!

Хотим обратить ваше внимание вот на что. Уже 1 июля будет вывешена вторая партия визуальных работ, и если артеры, коллажисты и виддеры, чьи работы вы хотите видеть, узнают, что вы их ждёте, у них будет больше причин принести что-нибудь на фест Многим из них будет приятно знать, что вы их любите.

Кроме того, если райтеры/переводчики захотят пообщаться с авторами визуальных работ, а последние будут заинтересованы в том, какие тексты пишут на их работы (и, может, в том, чтобы сделать к тексту ещё пару иллюстраций, если он им понравится), это совершенно не запрещено правилами Главное, чтобы обе стороны были согласны пообщаться. Можно сделать это через меня.

Если у вас есть любые вопросы по правилам феста — смело задавайте их, орг не кусается и прекрасно понимает, что даже самый мудрый человек может чего-то недопонять, а какие-то ситуации наверняка не предусмотрены в правилах, потому что всё предусмотреть нельзя.

И последнее. ГП-Реверс мы проводим впервые, неизбежны какие-то накладки, ошибки, если вдруг что не так, отнеситесь с пониманием, пожалуйста, мы всегда рады исправить косяк.

---

Статистика!

[ГП-Реверс]

неактуально

Пока на реверс подано пять визуальных работ. Времени всё меньше!

Upd.: сейчас работ уже десять! Осталось всего несколько дней!

Upd.-2: у нас одиннадцать работ, и сегодня последний день, когда можно прислать работы! Спешите!

Upd.-3: к первому этапу феста готовы пятнадцать работ. Спасибо всем причастным! Райтеры и переводчики, ваш выход!

Нам начали присылать заявки на участие команд, то есть визуальщик + текстовик начали сообщать, что принесут работы на фест. Итого пока заявлено четыре работы от команд, из них три — на третий этап.

запись создана: 08.05.2018 в 17:15

---

[ГП-Реверс]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Визуальные работы

[ГП-Реверс]

Рисунки кликабельны!
Напоминаю: райтеры пишут на умыл феста, здесь в комментариях отмечаются авторы визуальных работ, если мы что-то напутали, например.

1. Живущие на лезвии
Персонажи: на усмотрение зрителей

Живущие на лезвии from Summer_life on Vimeo.

(с)  Жизнь без Луи

2. Весенняя уборка
Персонажи: Гарри Поттер, Драко Малфой

(c)  Vitce

3. Персонажи: Люциус Малфой, Северус Снейп и некая дама

(с)  mell shell

4. Персонажи: Оливер Вуд, Маркус Флинт

(с)  mell shell

5. Персонажи: Гарри Поттер, Северус Снейп

(с)  celupuh

6. Персонажи: Гарри Поттер, Драко Малфой и другие

(с)  celupuh

7. Персонажи: Гарри Поттер, Драко Малфой

(с)  celupuh

8. Персонажи: на усмотрение зрителя

(с) анонимный автор

9. Персонажи: на усмотрение зрителя

(с) анонимный автор

10. Персонажи: dark!Гарри Поттер, light!Том Риддл

(c)  Skarlessa

11. Персонажи: Люциус Малфой, Северус Снейп

(c)  morgul

12. Персонажи: Гарри Поттер, Драко Малфой, Блейз Забини, Луна Лавгуд

(c)  pika-chan

13. Все деньги мира (название желательно оставить и в текстовой работе)
Персонажи: на усмотрение зрителей

(с) анонимный автор

14. Персонажи: Гарри Поттер, Волдеморт

(с)  Once was a boy named Harry

15. Персонаж: Рон Уизли

(c)  Рыжий Самурай

16. Персонажи: Фиренце (Флоренц), Флитвик

(с) итоисё

17. Избранный
Персонажи: Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом, Волдеморт

(с) Илэра

@темы: визуальные работы